“Вы знаете, - писал он, — что коллегией заменил единоличное возглавление Церкви Петр Великий, пытавшийся присвоить себе это возглавление. “Коллегия” — символ отказа Церкви от своей свободы и всего менее приемлема теперь, при отделении Церкви от Государства. Никто из ревнителей Православия не согласится возвратиться назад, к Петровским порядкам, от которых, благодаря революции, мы избавились. Боюсь, что даже Ваше имя не сделает Приемлемой коллегию, и она останется, подобно ВЦС, без паствы”. [28]
В том же письме митр. Сергий сообщил Местоблюстителю о самочинной деятельности архиеп. Григория, о наложенном на него и участников совещания, организовавших ВВЦС, запрещении и о лишении их кафедр. Взамен коллегии митр. Сергий предлагал учредить Синод — как соуправляющий орган при первоиерархе.[31]
Застало ли это письмо митр. Петра в Москве или следовало за ним по этапу в Пермь — нам неизвестно. Можно только предположить, что оно было получено не позднее начала марта 1926 года[32], ибо ответ был написан 4 марта. Пока же послание искало своего адресата, деятели ВВЦС, чувствуя надвигающуюся на них бурю, всеми силами старались упрочить свое положение.
Послание митр. Сергия к архиеп. Григорию не подвигло последнего ни к раскаянию, ни к оправданию, он лишь предложил своим единомышленникам продолжить начатую работу, а отказ Заместителя передать власть расценил как нежелание митр. Сергия подчиниться резолюции Местоблюстителя и, конечно, в самых мрачных красках расписал такое “недостойное” поведение первоиерарха в среде русского епископата.
Со своей стороны, митр. Сергий письменно и устно, через своих приближенных, оповещал российских епископов, духовенство и простых мирян о самочинстве архиеп. Григория. Это оповещение предоставляло верующим возможность самим решить, где правда — в новообразованной ли коллегии архиеп. Григория или в Церкви, управляемой митр. Сергием. И надо сказать, что церковное самосознание, водимое Духом Святым, не ошиблось в своем выборе. Большинство епископов (24 архиерея) [14] признали своим церковным и каноническим главой митрополита Сергия, которому необходимо повиноваться, чтобы твердо стоять на основе православного исповедания. За епископатом последовали и духовенство, и миряне.
Но вернемся к письму митр. Сергия к Патриаршему Местоблюстителю. Когда митр. Петр, наконец, ознакомился с его содержанием, он осознал, под какой удар он поставил свободу Церкви и церковную соборность, передав, хотя и условно, права Местоблюстительства образованной им коллегии, и возблагодарил Господа, что его резолюция не воплотилась в жизни.[33]
Митр. Петр полностью согласился с доводами митр. Сергия, но не стал торопиться с ликвидацией коллегии, в надежде, что его дело или дело митр. Кирилла (Смирнова), срок ссылки которого истекал в марте-апреле, завершится освобождением. Во всяком случае резолюция об упразднении коллегии трех была написана им лишь 9 июня 1926 года. [33] А в марте митр. Петр, вероятно, лишь подтвердил права митр. Сергия как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, предоставив коллегии небольшое право на самоопределение в Русской Церкви.[32]
Ответ Местоблюстителя предоставлял митр. Сергию полную возможность действовать законно. Этот же ответ давал надежду на полную ликвидацию коллегии. А что касается ВВЦС, то с момента подтверждения прав митр. Сергия он терял всякое значение.
И все же григориане не сдавались. Первый проблеск надежды на упрочение своего катастрофического положения появился у них с возвращением 5(18) апреля из четырехлетней ссылки митр. Агафангела (Преображенского) — второго кандидата на место Патриаршего Местоблюстителя. Григориане рассчитывали, что при отсутствии митрополитов Петра и Кирилла права управления Русской Церковью перейдут к митр. Агафангелу. Поэтому они решили во что бы то ни стало добиться признания ВВЦС от нового Местоблюстителя, который уже объявил о своем вступлении в управление Церковью.
И вот, намереваясь “убедить в своей правоте митрополитов Сергия и Агафангела, считая себя единственно правомочными преемниками митрополита Крутицкого”[34], григориане решили созвать съезд.
Он открылся 3 июня 1926 года. С речью выступил сам председатель ВВЦС. Он указал, в каком тупике оказался Совет в своем отношении к трем митрополитам — Патриаршим Местоблюстителям: Кириллу (Смирнову), Агафангелу (Преображенскому) и Петру (Полянскому). “Каждый из них, — сказал архиеп. Григорий, — имеет законное право быть Местоблюстителем Патриаршего престола на основании постановления собора 1917 г., как заместители Патриарха Тихона. После смерти Патриарха Тихона первым заявил о своих правах митр. Петр. Однако он от них уже отказался. Его место сейчас занял митр. Агафангел. Но стоит заявиться митр. Кириллу, как местоблюстительство переходит к нему, как к первому Заместителю Патриарха Тихона”.[35]
Это был неверный посыл, но григориане понимали практику передачи власти именно таким образом и потому, естественно, волновались — ведь всякий раз, с появлением нового из указанных Местоблюстителей, изменять свою политику и тактику не так-то просто. Однако упорный и смекалистый архиепископ сумел найти выход и из этого трудного положения. Он рассуждал следующим образом: согласно постановлению Поместного Собора 1917 — 1918 года, при Патриархе и его заместителях должен быть Синод и Высший Церковный Совет. ВВЦС взял на себя инициативу создать эти органы, что не удалось ни Патриарху, ни митр. Петру, [35] и эта инициатива дает ВВЦС полное право занять свое место в управлении при Патриаршем Местоблюстителе.
Но едва разрешив для себя одну проблему, пригориане тотчас же оказались перед другой, ибо участникам съезда стало известно, что митр. Агафангел отказался от управления и свои полномочия передал митр. Сергию. Новость эта прозвучала как гром посреди ясного неба, поскольку Нижегородского архиерея они вовсе не принимали в расчет. Не желая верить в случившееся, участники съезда предложили навести справку о правдоподобности этих слухов.
Прошло несколько дней. По сведениям, собранным григорианами, разговоры об отказе митр. Агафангела от прав Местоблюстителя не подтвердились, но однако и документов, свидетельствующих о вступлении митр. Агафангела в исполнение этих обязанностей, также не нашлось. Вследствие этого съезд принял решение по-прежнему считать Патриаршим Местоблюстителем митр. Петра, до тех пор, пока не последует официального вступления в эту должность митр. Агафангела.
Григориане еще надеялись на благополучный исход, а Божественный приговор, действующий через каноническую церковную власть, уже определил их печальную судьбу. Удар пришелся с той стороны, откуда они меньше всего ожидали: 9 июня митр. Петр издал резолюцию об уничтожении учрежденной им коллегии и подтвердил наложенные митр. Сергием запрещения на архиеп. Григория и единомышленных ему епископов.
“Что касается образованной мною по резолюции от 1 февраля 1926 г. коллегии, - писал митр. Петр, — то последняя упраздняется, как образованная условно и, следовательно, являющаяся не обязательною для проведения в жизнь и к тому же несостоявшаяся, что вполне правильно разъяснено Замещающим Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием. И вся первофевральская резолюция аннулируется, прещения, наложенные митр. Сергием на архиеп. Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти, остаются в силе и, таким образом, мною подтверждаются”.[36]
Резолюция ранила григориан в самое сердце. Если до этого Малый Собор Епископов мог как-то прикрывать свои беззаконные деяния первофевральской резолюцией митр. Петра, то теперь он лишился этого покрова, вся мнимая каноническая основа рухнула, а сами они попали под запрещение.
В полном замешательстве раскольники вновь созвали совещание и пришли к убеждению, что помочь в сложившейся ситуации им может только митр. Агафангел, которого им надо убедить принять права Местоблюстителя и взять под свой покров ВВЦС. Изложив свою просьбу письменно и получив на нее отрицательный ответ, григориане послали к нему свою делегацию. Однако и при личной встрече митр. Агафангел отклонил предложение вступить в обязанности Местоблюстителя, сославшись на телесные недуги и другие причины.[37]
33
Послание митр. Петра к архипастырям, пастырям и всем чадам от 01.01.1927 г. Арх. 2, с. 395.
37
Послание епископов-староцерковников ко всем верным чадам Святой Православной Церкви от 29.04.1927 г., ее. 2, 6.