Если бы мы приняли участие в ТВ-шоу, то у меня была бы подсказка и друг-полицейский, который, набрав несколько номеров в базе данных, выдал бы нам точный адрес. Но я не эксперт в этой области и не частный сыщик, и куда привели меня Гед МакКензи и Вирджиния Болдрини вместе взятые, мне совсем непонятно.
— Давай взглянем на снимок еще раз, — предложил Эд. — Можем поспрашивать людей, вдруг кто-то узнает место.
— Правда? — неуверенно спросила я.
— Давай спросим местных. Туриста за версту видно.
Первый парень оказался из Мюнхена. Затем он указал на мужчину лет тридцати с слегка редеющими волосами и высокими скулами, разгуливающего по площади с коробкой фруктов в татуированных руках.
— Scusi?
После минутного разговора с нами мужчина ушел.
— Это место на пристани, — сказал Эд.
— Не может быть. Мы пришли сюда по набережной и ничего похожего со снимком не видели.
— Он местный, и он уверен.
— Подожди…
Но Эд уже зашагал по узкой дороге, и я поспешила за ним. Мы дошли до пристани по сланцевой брусчатке мимо колонн отеля Gardesana –– с балкона которого свешивались крошечные розовые цветы, –– и начали медленно обходить прибрежные кафе и бары с кремовыми зонтиками над столиками, полосатыми диванчиками и виноградными лианами на стенах, тщательно изучая здания и фасады в мягких оттенках желтого и красного.
Наконец, Эд остановился.
— Это здесь.
Чтобы лучше рассмотреть, я приподняла темные очки, поставив ладонь козырьком над глазами.
— Представь себе это место без диванов и с другим цветом стен. Посмотри на оконные рамы.
Он прав. Несколько обновленный, но этот бар был тем самым местом.
***
С краю кафе мы нашли свободный столик, защищенный от палящего солнца холщовым навесом. Многочисленные посетители из числа как местных, так и туристов, расположились в тени за чашками крепкого кофе и ледяного Моретти. Обслуживание быстрое и дружелюбное, а подошедший к нам брюнет с проседью и аккуратными усами — старше большинства по возрасту.
— Un’informazione per cortesia: stiamo cercando uno degli uomini in questa foto, — спросил Эд, показывая фотографию. — Sa per caso come possiamo rintracciarli?[33]
Официант наклонился и бросил равнодушный взгляд на снимок. Перебросившись словами с Эдом, он ушел.
— Что сказал?
— Спросил, не желаем ли мы колу со льдом, — ответил Эд. — Сказал, что не знает, кто эти люди и что это за мероприятие.
Я вздохнула и закатила глаза.
— Я и не питала больших надежд.
Вскоре нам принесли заказанные напитки, и сделав глоток, я почувствовала чей-то пристальный взгляд. За соседним столиком оживленно беседовали восемь человек, а на коленях у женщины сидел полуторогодовалый малыш. Он зачарованно смотрел на меня, широко распахнув свои ореховые глаза. Я тут же улыбнулась в ответ, и его личико сморщилось от смеха, обнажая мелкие бусины зубов. Он захлопал пухлыми ладошками, и я помахала ему.
— Чао!
Толкнув Эда локтем, я кивнула на малыша.
— Смотри на этого маленького парня.
— Ты хорошо ладишь с детьми, Элли.
— Во мне говорит ребенок.
Он хохотнул.
— Точно. — И помолчав, добавил: — Ты будешь хорошей мамой, я уверен.
Я посмотрела на него.
— Я еще об этом не думала.
Удивительно, как у меня потеплело внутри. Эд хотел еще что-то добавить, но к нам подошел официант помоложе.
— Отец сказал, что вы интересуетесь одним мероприятием. У нас их проходит не так много, и всеми организационными вопросами занимаюсь я. Могу вам помочь?
— Возможно, да, — ответила я, обрадовавшись возможности самой вести разговор с англоговорящим итальянцем.
Я показала снимок на телефоне.
— Мы ищем этого мужчину. Он старый знакомый моей мамы. Что-нибудь можете сказать о том мероприятии или о нем?
— Тогда был пробный запуск нового винного фестиваля. Посетителями, в основном, были поставщики и торговцы из различных виноградников. Я не храню копии списка гостей, но точно помню, что организатором был не он.
— А вы можете дать координаты организатора?
Молодой официант заколебался:
— Я не уверен. Но посмотрю… Что могу сделать, — рассеяно ответил он и ушел.
Мы допивали коктейли, гадая, поможет ли нам молодой человек.
Эд помахал улыбчивому малышу, когда официант вернулся со сдачей на блюдечке.
— Оставьте себе, — предложил Эд.
— Grazie, — ответил парень. Затем он придвинул тарелку ко мне, а сам отошел к другому столику. На блюде лежала визитная карточка, на обратной стороне которой я разобрала написанные от руки каракули с именем и адресом.
Глава 27
Наблюдая за итальянской мамой с малышом в окружении многочисленных родственников, я задумалась, а как отец справлялся один. Жизнь любого родителя-одиночки трудна. Но особенно тяжела для человека, который вынужден взять на себя роль отца и матери одновременно, пытаясь справиться с горечью потери.
Поначалу папа растерялся: готовка школьных обедов, встречи с учителями, спортивная форма, школьные праздники, ночевки у подружек… Он был достаточно современным человеком, но подозреваю, что именно мама взяла бы на себя детские заботы.
Спустя два года после ее смерти, несмотря на героические усилия правильно организовать жизнь между работой и домом, я всегда, если отцовская рабочая смена выпадала на день, оставалась последней в продленке. Запыхавшись, он появлялся с мокрой головой после быстрого душа, необходимого, чтобы смыть кровь, клопов, канцерогены, химикаты — все то, с чем ему приходилось иметь дело на работе.