— Что толку в моем ответе после всего, что я сделал?
— Просто скажи мне.
— Я… не знаю. Я мог бы постараться понять.
Оттернесс положил обе руки ему на колени. Насколько же приятнее им здесь, чем на горле у Алана.
— Тогда просто попытайся. О большем я не прошу.
Алан изумленно раскрыл глаза.
— И это все?
— Почему бы и нет? — улыбнулся Оттернесс. — О большем сама жизнь не просит.
4
С высоты трех миль осенняя Долина казалась абстрактной композицией, иллюстрирующей красоту чистой геометрии. Значительная ее часть представляла собой массив ярко-огненной листвы: вниз от обоих гребней почти до внешних домов, этих самых дальних от Фабрики строений, тянулся ковер оранжевых, красных и желтых крон с пятнами зелени, словно неугасающие угли, присыпанные минералами.
Деревья будто взяли в скобки Фабрику и жилища рабочих. Черепичная крыша Фабрики тянулась вдоль всей длины Долины: жирная серая черта, проглотившая более тонкую серебристо-голубую и подернутую рябью змейку на севере и выплевывающая ее на юге. Скученные дома (каждый поселок отделен от двух соседних жухлыми бурыми полями) акцентировали восклицательный знак Фабрики наподобие разделенного двоеточия, и Фабрика с отростками превращалась в транскрипцию таинственного, но крайне важного слова.
За Долиной едва-едва различимы прочие населенные пункты. Разумеется, при дальнейшем увеличении они получат разрешение любой требуемой точности.
Рассматривая проекцию на экранах своего гигантского сферического корабля, зависшего сейчас прямо над Фабрикой, Фактор счел (насколько ему вообще были доступны эмоции), что эстетически зрелище довольно приятное.
Он радовался, что наконец представился шанс сюда прилететь. Как и всё в полной чудес вселенной, этот ландшафт стоил того, чтобы на него посмотреть. Но особое значение он приобретал, если вспомнить про замечательный продукт, который производили здесь, и только здесь, в этой архаичной, затерянной во времени Долине. Насколько ему известно, когда он ступит на поверхность, чтобы выкупить товар, накапливаемый целый год к его прибытию, его ожидает большой прием. Разумеется, доподлинно он знать не может, пока не подключится к базам данных — ведь на этой планете он никогда не был.
Пришло время для специальных предконтактных мер. И все же Фактор медлил. Сегодня он был необычно сентиментален, что выходило за пределы его параметров. Вероятно, причиной служил тот факт, что за свою долгую и безграничную жизнь эту планету он посещает впервые. Ежегодная инспекция обычно приводила его в системы, где он уже хотя бы раз побывал. А потому прибытие сюда становилось чем-то новым, чем следовало насладиться — причиной было исчезновение где-то в ином секторе приписанного к этой системе Факторского корабля. Следующий визит на эту планету станет возвращением к знакомому. Дрожь предвкушения доселе невиданного уже не скрасит неизменного одиночества. И хотя в Фактора был заложен иммунитет к бесконечной повторяемости и скуке, которые свели бы с ума человека, новизна все равно представлялась желанной — в небольших дозах.
Поэтому еще несколько минут Фактор просто полулежал в кресле и изучал проецируемый на экраны ландшафт. Насытившись визуальными симуляторами, он поднял обе руки и из-за мягкого подголовника достал усеянную узлами проволочную сетку, которую опустил так, чтобы она плотно легла на его голову.
Затем он подключился.
Выйдя секунду спустя из подпространства, он уже знал всю историю этой планеты. Разумеется, не начиная с даты первой колонизации ее землянами. Те записи давно пропали, были уничтожены или потеряны, когда Согласие распалось в охватившей вселенную парапсихологической катастрофе или — если хотите — эволюционном скачке. Нет, история, которую без малейших усилий усвоил Фактор, начиналась с Ухода-в-Себя, когда были созданы Факторы, чтобы отчасти взять на себя роль, от которой большая часть человечества отвернулась. Межзвездные перелеты не привлекали более развитые человеческие сообщества, которые могли себе их позволить. Интегрировав себя в Бомовский импликативный порядок[54], лежащий в основе всей внешней реальности, люди перешли к иным, не столь очевидным занятиям и заботам. Ушедшие-в-Себя не порвали всех связей со своими примитивными собратьями — этими неандертальцами ума, которым не удался переход — и сохранили непостижимый интерес манипуляторов к информации и товарам с других планет.
Впрочем, Ушедшие-в-Себя едва ли могли теперь по-настоящему воспользоваться материальными благами.
54
Импликативный порядок как один из аспектов единой целостности всего сущего — теория квантовой механики, разрабатываемая в 1960-х гг. физиком-философом Дэвидом Бомом.