Глава CCXX
Как мы отправились из Малакки в Японию, что с нами случилось, пока мы не прибыли на остров Шампейло в Каушеншине {359}, и что мы там видели
Когда наступило время муссонов и отец магистр Белшиор мог продолжать свой путь, мы поспешили покинуть Малакку. Отбыли мы 1 апреля 1555 года на каравелле государя нашего короля, которую комендант крепости дон Антонио предоставил отцу магистру на основании распоряжения вице-короля. Через три дня мы подошли к острову под названием Пуло-Пизан почти у самого входа в Сингапурский пролив, где малоопытный штурман с полного хода посадил каравеллу на рифы, и нас ожидала бы верная гибель, если бы по всеобщему совету отец магистр Белшиор не отправился на маншуа просить нам на помощь шлюпку и матросов у некого Луиса де Алмейды, перегнавшего нас два часа назад на своем корабле, ставшем на якорь в двух легуа от нас. За время этого перехода отец магистр, два орденских брата и я подвергались значительной опасности и должны были испытать немало трудностей. Дело в том, что окрестные земли были охвачены войной, остров этот, принадлежащий королю Жантаны, внуку бывшего правителя Малакки, злейшему нашему врагу, был на военном положении, и баланы и ланчары его армады все время гонялись за нами с намерением взять нас на абордаж. Но угодно было господу нашему сделать все их усилия тщетными. Когда мы, уязвленные в нашей гордости и напуганные, добрались наконец до судна Луиса де Алмейды и тот удовлетворил пашу просьбу, мы тотчас же поспешили вернуться на каравеллу, чтобы оказать ей необходимую помощь. Подойдя к ней на другое утро, мы увидели, что по милости божьей она сошла с камней, но имеет большую течь в носовой части, которую удалось устранить в Патане, куда мы прибыли через неделю. Я вместе с двумя товарищами сошел на берег и посетил короля, которому передал письмо от коменданта Малакки. Король принял нас очень радушно и, поняв из письма коменданта, что цель нашего посещения запастись провиантом и кое-чем, что мы не смогли раздобыть в Малакке, а затем идти в Китай и дальше в Японию, где отец магистр и братья будут проповедовать христианскую веру язычникам, немного задумался, а затем, обратившись с улыбкой к своим, сказал:
— Насколько полезнее было бы для них, раз уж они подвергают себя таким тяготам, отправиться в Китай и вернуться оттуда богатыми, чем ехать на край света проповедовать там всякий вздор. — И, обратившись к шабандару, который стоял перед ним, добавил: — Сделай все, что потребуют эти люди. К этому обязывает меня любовь к коменданту Малакки, который настойчиво поручает их моему вниманию. И помни, что приказываю я всего только раз.
Расставшись с королем, мы, очень довольные оказанным нам приемом, в первую очередь занялись приобретением всего необходимого, как провианта, так и всего прочего, в чем у нас чувствовался недостаток, и через восемь дней были уже готовы двинуться в путь. Выйдя из Патане, мы в течение двух суток следовали с сильным зюйд-остовым муссоном вдоль побережья Лугора и Сиама. Когда мы проходили бар Куи {360}, чтобы идти на Пуло-Камбин, а оттуда на острова у Кантона, где мы хотели переждать новолуние, нас с вест-зюйд-веста (обычный румб ветров, дующих в течение большей части года на этом побережье) настиг столь сильный шторм, что мы уже считали себя погибшими. Из-за него нам пришлось спуститься снова к Малайским берегам. У острова Пуло-Тимана мы опять подверглись большой опасности как от стихий, так и от коварства местных жителей. После того как мы пять суток простояли здесь без воды и без провизии, ибо вынуждены были спустить ее за борт, угодно было господу нашему направить сюда три португальских корабля, следовавших из Сунды, с приходом которых окончились наши мучения. Отец магистр Белшиор немедленно обсудил с их капитанами надежнейший способ добраться до Японии, и все сошлись на том, что каравеллу, как судно непригодное для длительного путешествия, надлежит отправить обратно в Малакку, что и было сделано. Отец же магистр пересел на судно некоего Франсиско Тоскано, человека богатого и уважаемого, который взялся заплатить за проезд как отца магистра, так и всех его спутников. Остров Пуло-Тиман мы покинули в пятницу июня седьмого дня того же 1555 года и, приблизившись к владениям королевства Шампа, следовали далее вдоль побережья материка с легким попутным муссоном, пока через двенадцать суток не стали на якорь у острова под названием Пуло-Шампейло в Каушеншинском заливе. Там мы набрали воды в холодном ручье, низвергавшемся между скал с вершины горы, где на плоской поверхности камня был высечен очень красивый крест с четырьмя буквами «I. N. R. I.» [16], а отступая четыре пальца от его подножья, — год 1518 и шесть букв с титлами — сокращение имени Дуарте Коэльо. На расстоянии двух выстрелов из арбалета к югу от этого ручья на деревьях, росших вдоль берега, висело шестьдесят два трупа, кроме этого, на земле валялось еще много полуизглоданных останков. По-видимому, повешены были эти люди шесть или семь дней назад. С другого дерева спускался большой флаг, на котором было написано по-китайски: «Всякому судну или джонке, пришедшим сюда за водой, надлежит набрать ее без промедления и немедленно же уйти, невзирая на погоду, дабы людям с них не пострадать, как этим несчастным, коих поразила десница возмездия Сына Солнца».