— Прямо приданое, мам, — сказала потрясенная Гортензия. — Можно подумать, я выхожу замуж.
— Скоро, несомненно, и выйдешь.
При этих словах она помрачнела.
В тот же день, двадцать минут седьмого пополудни
День для празднования именин выдался чудесный; мы ужинали за столами, вынесенными на лужайку. Только расправились с подслащенным сиропом шербетом, как по аллее галопом прискакал младший брат Бонапарта Луи с букетом гиацинтов, который держал в поднятой руке, на манер факела.
— Ты уже вернулся из Бреста? — удивился Бонапарт.
Луи спешился с покрытой пеной лошади и преподнес цветы Гортензии.
— Любовь есть одеяние природы, расшитое воображением! — продекламировал он в низком поклоне, как старомодный рыцарь.
— Вы начитались романтических романов, Луи? — спросила Гортензия, окинув его насмешливым взглядом.
— Это Вольтер, — краснея, ответил Луи. Он был в зеленой куртке для верховой езды: каштановые кудри свисают до плеч, как это нынче в моде у молодых людей.
— Кто такой этот Вольтер? — поинтересовался озорник Жером, попав скатанным из хлебного мякиша шариком в голову одному из мопсов.
— Если бы ты хоть изредка слушал своих учителей, то знал бы, — икая, пробубнила Элиза.
— Цветы чудесные, Луи! — воскликнула я, чтобы смягчить насмешку дочери и отвлечь от любимого развлечения склонных к спорам Бонапартов.
— Быстро ты! — заметил Наполеон, обнимая брата.
— Луи хороший наездник, — заметил мой Эжен, само жизнелюбие.
— Когда не валится с лошади, — поправила его Каролина, доедая сливки.
— Великолепно! — воскликнул муж Элизы Феликс. К чему это он?
— Он бесстрашный наездник, — поддержал Эжена Бонапарт. — Я обязан ему жизнью.
— У него это в крови, — поддакнула синьора Летиция, доставая вязание.
— Ваше здоровье! — по-итальянски сказал дядя Феш и опорожнил стакан. Слуга сразу налил ему еще.
— У Луи быстрая лошадь, — заметил Иоахим Мюрат, теребя в руках розовую шелковую кисточку. — За нее немалые деньги заплачены, несколько тысяч франков.
— Обожаю лошадей с широкой грудью, — Паулина одернула рукава, чтобы лучше были видны ее прекрасные белые плечи, — и с крепкими боками.
— У меня донесение, Наполеон, — сказал Луи, довольный одобрением старшего брата. — Как ты и думал, английские военные корабли держат Брест в блокаде. Наши суда не могут выйти в море.
11 апреля, ранний вечер (прекрасная погода)
Утром попрощались с Эженом, Луи и Иоахимом, гордо восседающими на лошадях. Они отправятся в поход вместе со своими полками.
Иоахим украсил мундир розовыми безделушками, да и чепрак под седлом его лошади розовый. Странно…
Грустно видеть столько свободных стульев у обеденного стола. Бонапарт хандрит. Жалеет, что ему нельзя тоже поехать. Но он, я знаю, скоро присоединится к остальным.
12 апреля, увы, снова в Париже
На Каролину больно смотреть: громко топая, нервно ходит из комнаты в комнату. Я попыталась утешить ее, полагая, что она грустит из-за отъезда мужа, — как выяснилось, причина в том, что Мюрату так и не поручили командование армией.
— Может, она немного не в себе оттого, что… ну, понимаешь? — прошептала мне Гортензия, сидевшая у фортепиано.
— А она разве?..
— Вероятно. Каролина сказала мне, что они… ну, понимаешь… всю ночь.
Вспыхнув, Гортензия ударила по клавишам.
28 апреля, Мальмезон
Пишу это, сидя за завтраком. Слышно, как неподалеку рвет Каролину.
Нуайон
Дорогая мама, после Корбейля мы несколько дней мокли под дождем. Ожидаю, что вскоре меня отправят в Италию[128] через Альпы. Новшества в Мальмезоне, которые ты описываешь, меня изумляют: пассажи[129] и движущиеся зеркала? Одобряю идею одной большой комнаты на первом этаже вместо трех маленьких: в такой удобнее танцевать.
Удивлен, что Гортензия отвергла гражданина де Ма. Мне казалось, он превосходная партия. Подумаю о других вариантах.
30 апреля
Вчера вечером собравшиеся в салоне слушали пение Каролины, не скрывая смешков.
— Надо, чтобы кто-нибудь подсказал ей не петь с таким жаром, — шепнула мне одна дама. — Это сочтут дурновкусием.
Я пыталась объяснить Каролине, что ее замечательное пение оценят, только если она постарается петь спокойно, без лишней надсады, — как же она обиделась! «Я не нуждаюсь в ваших советах!» — со злобой бросила она. Я даже не нашлась, что ответить.
128
Италия в 1800 г. представляла собой несколько независимых государств, включая северные территории, на которые претендовала Австрия.