— А что касается вашей дочери…
Он требует от нее решения.
У Гортензии еще четыре дня на размышления.
21 сентября, после полудня, дворец Тюильри
В дверь заглянул Фовель:
— Мадам Жозефина?
Я оторвалась от вышивания.
— Да?
— Гортензия дала согласие. Сказала, что не станет на пути у вашего счастья!
Дрожа подбородком, я зашарила вокруг в поисках платка.
МОЯ ДОЧЬ НАКОНЕЦ-ТО ВЫХОДИТ ЗАМУЖ
22 сентября 1801 года, почти десять часов пополудни, дождливый день в Париже
Луи казался каким-то напуганным.
— Ты хотел говорить со мной, Наполеон?
— Да. Сядь, — сказал Бонапарт, швыряя смятый лист бумаги в огонь камина. — Гортензия дала согласие обдумать твое предложение, если бы таковое ей поступило.
Я внутренне сжалась. Иногда Бонапарт может быть таким прямолинейным!
— Рекомендую ее тебе. Она милая и добродетельная девушка.
Тут в комнату, с нотами в руках, вошла было Гортензия, — но, завидев Луи, развернулась и убежала.
— Только, быть может, несколько застенчива… — задумчиво протянул Бонапарт.
Без даты
Теперь осталось только, чтобы Луи сделал Гортензии предложение. На эту пару больно смотреть: вечно они разбегаются в противоположные друг от друга концы комнаты и молчат. Мы с Бонапартом ждем. Всё ждем и ждем… Сколько так может продолжаться?
3 октября 1801 года, Сен-Жан-де-Морьен
Дорогая мама, пишу наскоро: курьеру скоро выезжать. Сообщаю славную новость — Англия наконец согласилась подписать мирный договор!
Виктуар пишет, что назначен командующим флотом, который отправляется к Сан-Доминго.[131] Для него это отличная возможность показать, чего он стоит; Паулина должна быть довольна.
От Гортензии некоторое время ничего не получал. Слишком занята приемом женихов?
Тысяча поцелуев! Я здоров.
14 октября
— Вероятно, вам стоило бы вновь переговорить с Луи, — предложила я Бонапарту. — Воодушевить его, что ли… ну, сами понимаете. Или вы хотите, чтобы я об этом позаботилась?
Собственно, почему бы и нет? Как раз приближается наш большой бал, там будет идеальная обстановка для…
21 октября, шесть часов утра, Мальмезон
Еще только раннее утро, а уже так донимают мысли, что не могу оставаться в постели. Меня переполняют радость и сомнение, но сильнее всего — чувство облегчения.
Вчера мы с Бонапартом открывали бал менуэтом (он пропустил всего лишь два шага).
— Что вы собираетесь сказать Луи? — прошептал он.
— А о чем, по-вашему, мы с ним должны говорить? — игриво поинтересовалась я, протягивая ему правую руку.
— Поторопить его, — протянул Бонапарт левую.
Я пригласила робкого ухажера сесть рядом со мной и спросила:
— Луи, как вам кажется, подобает ли женщине пригласить мужчину на танец?
Уже был объявлен котильон, и на середину комнаты выбирались пары.
— Кажется, это может делать только мужчина, — сказал Луи.
— Жаль, — улыбнулась я, надеясь, что он поймет мой намек. К сожалению, не понял. — Что вы подумаете, если я отвечу согласием на вашу просьбу о чести танцевать со мной?
Он смотрел на меня со всей серьезностью, и на переносице у него возникла небольшая складочка. Хорошие глаза. Мадам Кампан права, у них родились бы красивые дети.
— Хотите танцевать, тетя Жозефина?
— С удовольствием!
Луи вывел меня на середину зала. Гортензия сидела с Каролиной, подле музыкантов. Я погрозила им пальцем.
— Обычно ваша дочь одной из первых выходит танцевать.
— И очень это любит…
— И при том хорошо танцует, — добавил он, когда заиграла музыка.
— Как и вы, Луи.
Если честно, его движениям не хватает уверенности. Вероятно, со временем Гортензия могла бы…
— Я лишь стараюсь не выставить себя дураком, — признался Луи.
— Вы недооцениваете свои способности, — совершенно искренне ответила я. Луи действительно обладает исключительными качествами. Отвернув голову (пожилые дамы, сидящие вдоль стен, неплохо умеют читать по губам), я поставила его перед выбором:
— Луи, мы с Бонапартом говорили о вас с Гортензией. Не собирались ли вы сделать ей предложение? Сегодня, может быть…
— Нет! То есть да.
В замешательстве Луи пропустил шаг и, как ни старался, не мог снова поймать ритм.
131
Предварительный мирный договор с Англией вывел французские корабли в Атлантический океан, где до тех пор господствовал английский флот. Колония Сан-Доминго (ныне Гаити) некоторое время принадлежала Франции, но французские корабли не могли туда попасть. Кроме того, на Сан-Доминго требовались войска для подавления восстания.