— Щекотно, — заявил он, а затем попросил: — Еще!
— Потом наиграемся всласть, — пообещала я, — но сейчас, мне кажется, ты захочешь взглянуть на… — Я кивнула в сторону двери и закончила шепотом: — На то, что я тебе привезла.
У него расширились глаза.
— Кучер это принес? — спросила я у Адели.
— Кучер вместе с дворецким, — ответила она. — Тяжелая штука.
— Что ты привезла, мам? — поинтересовалась Гортензия, вытягиваясь в низком кресле.
— Да, бабушка, что там? — эхом отозвался Пети, как раз когда в коридоре послышалось клацанье и скрип паркета. С важным видом вошел дворецкий; за ним на колесах въехала модель военного корабля.
Пети повернулся ко мне, донельзя изумленный.
— Да, это тебе, — улыбнулась я, укачивая шевельнувшегося младенца.
— Скажи бабушке спасибо! — крикнула Гортензия вслед Пети, тотчас же побежавшему к поразительной игрушке.
— Спасибо-спасибо-спасибо, бабушка! — пропел Пети.
Воскресенье, 28 августа
Семейное сборище в Мальмезоне: мадам Летиция, Паулина, Жюли и ее девочки, Гортензия и милый Пети. Детям очень понравился наряженный в платье орангутанг, чьи выходки заставили их хохотать до упаду. Затем, к восторгу детей и мопсов, Бонапарт стал изображать медведя.
10 сентября 1808 года, Милан
Дорогая мама, наша маленькая Жозефина уже пошла. Видела бы ты ее: само очарование! Моя красавица Августа вполне здорова, учитывая ее положение (носить еще три месяца). Пожалуйста, скажи папе, что я последовал его совету проводить больше времени дома с семьей — за работой до полуночи больше не засиживаюсь.
Р. S. Надеюсь, что папа сможет достигнуть взаимопонимания с царем Александром на предстоящей конференции в Эрфурте. Если ему удастся привлечь Россию к блокаде Англии, та вынуждена будет начать переговоры о мире.
22 сентября, Сен-Клу
В пять утра Бонапарт уехал в Эрфурт. Мы обнялись на прощание, он с чувством поцеловал меня:
— Вернусь через месяц. Обещайте, что не будете волноваться.
— Обещаю, — солгала я.
19 октября
С мирных переговоров Бонапарт вернулся, нагруженный великолепными русскими мехами.
— Зачем эта маскировка? — спросила я, ибо он был в черной адвокатской мантии.
— Я очень спешил. В Испании неладно.
— Вы вернетесь туда?
— Жозеф бросил Мадрид, бежал без борьбы. Король Пепе Коксо, как зовут его испанцы, порочен и некомпетентен. Имея такую семью, как у меня, и враги не нужны.
— Неужели войне не будет конца?
— Думаете, это я ее ищу? — с досадой спросил он.
Воскресенье, 4 декабря
Удивительные новости и очень тревожные. Талейран пригласил Фуше к себе в дом на улице Варен. Видели, как они прохаживаются там под руку.
— Но Фуше и Талейран ненавидят друг друга! — поразилась я.
— Когда враги объединяются, быть беде, — покачала головой Шастули.
22 декабря 1808 года, Милан
Дорогая мама, мне удалось перехватить письмо, посланное губернатором Жюно королеве Каролине в Неаполь. Как ты и подозревала, Талейран с Фуше объединились, чтобы возвести Иоахима на престол Французской империи. В случае если император погибнет в сражении, так и случится.
Каролина наладила систему передачи сведений между Парижем и Неаполем — с тем чтобы ее мужа могли быстро вызвать при необходимости. Жюно гарантировал ей военную «защиту» — ты понимаешь, что это значит.
Я предупредил императора, который, несомненно, тотчас вернется в Париж. Враг не в Испании — он дома, в семейном кругу.
Моя красавица Августа здорова. Акушерка предупредила, чтобы мы были готовы к пополнению семейства «в любое время».[159]
Вторник, Мальмезон
— Так вот что затеяла Каролина! — качнула головой Тереза. — Замышляет маленький государственный переворот? Должна сказать, я восхищена этой лисицей. Она поняла, что надо привлечь на свою сторону Фуше, поэтому умаслила его. Жюно, как губернатор Парижа, управляет полицией, поэтому она затащила его в свою постель. И разумеется, интимные отношения с австрийским послом окажутся полезны, если она станет королевой Франции. Не дай бог! Вы предупредили императора?
— Эжен дал знать Бонапарту.