Или наши оппоненты представляют себе этот «решающий день», этот момент «решающей битвы» в виде спокойного объявления о получении пролетарской партией 51% голосов на выборах и деловитого предложения ей сформировать ответственное перед парламентом правительство?!
Есть у Энгельса и еще некоторые важные разъяснения относительно того, чтó он понимает под «решающим днем» и «решающей битвой» Это день, когда на почве законности нашим врагам отступать будет некуда и когда «им в конце концов останется лишь одно: самим нарушить эту роковую законность» (т.е. «нарушение конституции, диктатура, возвращение к абсолютизму»). Если вы, обращается к врагам пролетариата Энгельс, нарушите имперскую конституцию, то партия пролетариата
«тоже будет свободна от своих обязательств и сможет поступить по отношению к вам, как она сочтет нужным. Но чтó именно она сделает, – эту тайну она вряд ли поведает вам теперь»[85].
Может быть, наши оппоненты полагают, что тайна, которую не счел нужным поведать классовому врагу Энгельс, имеет в виду торжественное напоминание председателем парламента о необходимости соблюдения такого прекрасного демократического принципа, как подчинение 49-процентного меньшинства 51-процентному большинству?.. Конечно, они вправе пытаться доказывать, что всеобщее избирательное право является главной основой, на которой зиждется управление обществом, но только Энгельс тут совершенно ни при чем. И добавим, что в вопросе об отношении к парламентаризму между Энгельсом и Лениным нет никаких, абсолютно никаких разночтений.
Главное – историческая самодеятельность народных масс
Но, спросит нас читатель, возможно, что ссылка на Энгельса была действительно неудачной, и, может быть, нынешняя ситуация все же отличается от прошлой, может быть, современное государство под влиянием научно-технической революции и борьбы рабочего класса приобрело менее буржуазно-классовый характер и в результате для пролетариата открылись новые возможности борьбы – через «решающее средство» всеобщих выборов?
Изменения за последние полвека, конечно, произошли, и сегодня перед рабочим классом открываются новые возможности борьбы, в том числе на базе избирательного права и парламента, и их, разумеется, надо учитывать и правильно использовать. Но, по нашему мнению, это новизна иного свойства: расширяются возможности выборов и современного парламента как трибуны революционного просвещения, как средства сплочения масс, подведения их к революции.
Между тем целиком сохраняется сущность этого учреждения как формы буржуазного (т.е. в главном формального, иллюзорного) демократизма, ибо, во-первых, результаты выборов не дают верного представления о соотношении сил в обществе, и, во-вторых, реальная власть не в парламенте и не парламент. В самом деле, классы и социальные слои, участвующие в избирательной кампании, находятся в заведомо неравном положении: у господствующего класса громадные преимущества – перевес в денежных средствах, нужных для ведения кампании, в обладании основной массой средств информации и рекламы, ведущими психологическую обработку избирателей и манипулирующих сознанием людей, в его руках средства угроз и насилия (отряды полиции, органы безопасности и т.д.). Да и сами избирательные законы, как правило, составлены таким образом, что в тех или иных отношениях дают заметное преимущество господствующему классу. Таким образом, выборы дают искаженную картину соотношения сил и интересов в стране, преувеличивая силу господствующего класса и преуменьшая силу трудящихся. И при этом власть имущие стремятся внушить всем, что выборы – это самый справедливый, самый объективный способ выявления общественного мнения страны (ну как же – свободные, тайные, равные, всеобщие и т.д. и т.п.!) и что их результат должен беспрекословно приниматься и признаваться всеми как объективно выявленное высшее выражение воли нации.
Трудящихся ставят в невыгодные условия борьбы, в которых им чрезвычайно трудно одержать победу, и при этом уверяют, что это арена равных возможностей и что других столь же справедливых арен не существует.
Ну так скажите, разумно ли представителям рабочего класса поддерживать эту иллюзию равных возможностей всех на выборах, разумно ли объявлять арену деятельности, на которой трудящиеся поставлены в невыгодное положение, главной ареной их борьбы, разумно ли к ней приспосабливать, с ней соотносить все стороны стратегии пролетариата?!