Протяжные крики Техенны прервали их развлечение.
— Сигналят с берега, господин! Вроде мирные кушиты… Ветвь у них на копье!
Сенмут оставил мешки и приложил ладонь к глазам, пряча их от яркого послеполуденного солнца. Семен, бросив дротик на палубу, тоже пригляделся: с крутого берега и впрямь размахивали чем-то длинным, с пальмовой веткой на конце. Фигур он не увидел, только смутные расплывчатые контуры, но вроде бы людей было немного, двое или трое.
Едва различимый вопль долетел до плывущего судна. В каюте зашевелился Инени, привстал, расправляя складки белого жреческого одеяния. Крик раздался снова.
— Ты понимаешь, учитель, что им нужно? — Сенмут повернулся к жрецу. — Клянусь благим Амоном, я не могу разобрать ни слова!
— Просят помощи. Просят причалить к берегу. Взывают к нашей мудрости.
— Верно, господин, — кивнул Ако, прислушиваясь к переливчатым воплям. — Еще говорят, чтобы мы не опасались, что их только трое и что они — не разбойники. Я понимаю их язык. Очень похож на тот, который я слышал в детстве, только племя мое обитает…
— Трое! — прервал его Сенмут, резко махнув рукой. — Трое! А на берегу, быть может, прячутся три сотни! И все — разбойники из земель Девяти Луков![6]
— Эти земли принадлежат Великому Дому, — возразил Инени, — люди в них, если мне не изменяет память, живут не только охотой, но и скотоводством. И просят им помочь! — Он наставительно поднял палец и потряс им у лица Сенмута. — Вдруг кто-то у них недужен или умирает от раны… или их нужно рассудить с соседями… или на них напали враги… Амон велит помогать больным и покровительствовать обиженным! Правь к берегу, сын мой!
Сенмут хмуро оглядел свое немногочисленное воинство, но возразить не решился и подал знак Мерире. Заметив, что судно сворачивает, на берегу с восторгом завопили и энергично замахали ветвью.
— Кто такие? — спросил Семен у темнокожего Ако. — Вроде нехеси, напавших на нас, только мирные?
— Нет, семер. Здесь множество всяких людей, — руки кушита распахнулись, будто стремясь дотянуться до обоих речных берегов, — и одни из них короткие телом и темные кожей, а другие — повыше и посветлей; у одних волосы вьются, как баранья шерсть, а у других они длинные и почти прямые; одни разводят скот в саванне, другие охотятся на слонов, а третьи разбойничают у реки, прячутся в песках или живут в пещерах. Много разного народа, господин! Но эти люди похожи на меня, раз мне понятен их язык.
Корабль приблизился к берегу и закачался на мелких волнах; воины взялись за луки, а Техенна с Ако вооружились копьями и секирами. Сенмут, тоже при оружии, спрыгнул в мелкую воду, за ним, придерживая свисавший с шеи талисман, полез Инени.
— Погодите, — сказал Семен, — я с вами.
Под сандалиями заскрипел песок, теплая вода омыла ноги. Берег был каменист, но, поднявшись по довольно крутому откосу, они увидели широкое пространство холмистой саванны, пересеченной оврагами и ручьями; вдали, под сенью редких, будто нарисованных на фоне неба деревьев, паслись антилопы с изогнутыми рожками, а над холмами застыла в воздухе какая-то хищная птица. Запахи свежей травы и речных вод мешались с мускусным ароматом, которым тянуло от трех мужчин, стоявших у самого обрыва. Завидев пришельцев, они бросили копья наземь и протянули руки ладонями вверх.
Семен услышал, как брат облегченно перевел дух — кроме этой троицы, других людей в окрестностях не наблюдалось. Они были высоки и стройны, в плетеных поясах с полоской ткани, пропущенной между ног, в ожерельях из звериных клыков и птичьих перьев; под светло-шоколадной кожей бугрились сильные мышцы, длинные темные волосы чуть завивались на концах, и в облике не было ничего негритянского, ни толстых губ, ни расплющенного носа. На эфиопов похожи, решил Семен, разглядывая их. Красивый народ!
— Охотники на слонов, — пробормотал Ако за его спиной. — Еще стада у них хорошие, особенно быки… есть и такие, с четырьмя рогами…
Мужчина, стоявший впереди, наступил босой ногой на копье. Другого оружия у него не было, кроме увесистой палки с кремневым, похожим на птичий клюв набалдашником, торчавшей за поясом. Положив на него ладонь, он вытянул другую руку в знак приветствия и заговорил, пересыпая речь словами роме. «Люди великий вождь севера… мудрец… спор… рассудить… два быка… женщина… дочь…» — уловил Семен, подумав, что Инени как в воду глядел: видно, подрались с соседями, не поделили скот и баб и желают прибегнуть к суду посланцев фараона. Он покосился на спутников. Сенмут слушал с торжественным хмурым видом, но явно ничего не понимал, Ако с Техенной дружно скалились, а Инени, наморщив лоб, впитывал каждое слово.
6