Улд Киринфил написал письмо и послал его Мулай Ахмеду. Он сообщал ему о своем прибытии и об известиях относительно сонгаев, о том, что те-де находятся в положении зиммиев, имея низкую натуру и слабые силы[581]. Он побуждал шерифа забрать эту землю из их рук.
Когда Мулай Ахмед получил письмо Улд Киринфила, он написал послание повелителю аскии Исхаку, сообщая тому в нем о своем [предстоящем] прибытии к сонгаям и что-де в эти дни он выехал в город Фес; но чтобы, если Аллах пожелает, аския увидел его [дополнительное] письмо в пакете с посланием его. И среди всего, о чем в нем говорил Мулай Ахмед, было [предложение], чтобы аския передал ему харадж с россыпи в Тегаз-зе[582], ибо на нее у него больше прав, чем у аскии, так как он, [шериф], оградил и оборонил сонгаев от неверующих христиан, и прочее[583].
Мулай Ахмед послал это письмо со своим посланцем к аскии, в город Гао. Сам же он продолжал быть в Фесе в период месяца сафара девятьсот девяносто восьмого года хиджры пророка [10.XII.1589 — 7.I.1590], да будут молитва и привет над благороднейшим, совершившим ее! Я собственными глазами читал это послание.
Затем Мулай Ахмед возвратился из Феса в Марракеш. По дороге на него обрушился снег, так что он чуть не умер /138 /от него. Многие из его людей лишились рук и ног; в свой город они прибыли в плохом состоянии — попросим же у Аллаха Всевышнего защиты от его бед!
Повелитель аския Исхак не дал ему согласия на то, чего он просил в отношении передачи той россыпи. Напротив, в ответе своем он осыпал Мулай Ахмеда худыми словами и вместе со своим ответом отправил ему дротики и пару железных сандалий. Когда то прибыло к шерифу, он решился послать в поход на аскию отряд. И в наступившем месяце, священном мухарраме, открывавшем девятьсот девяносто девятый год [30.X — 28.XI.1590], Мулай Ахмед отправил на Сонгай, чтобы их повоевать, большой отряд; в последнем было три тысячи стрелков, конных и пеших, и двойное число сопровождающих всякого рода и вида — ремесленников, врачей и прочих. Над этим отрядом он поставил пашу Джудара, а вместе с ним девятерых каи-дов: каида ал-Мустафу ат-Турки; каида ал-Мустафу ибн Аскара; каида Ахмеда ал-Харуси ал-Андалуси; каида Ахмеда ибн ал-Хаддада ал-Омари, каида махзена[584]; каида Ахмеда ибн Атийю; каида Аммара ал-Фата ал-Илджи[585]; каида Ахмеда ибн Йусуфа ал-Илджи; каида Али ибн ал-Мустафу ал-Илджи (он был первым каидом, назначенным над городом Гао, и умер вместе с пашою Махмудом ибн Зергуном, когда тот был убит в ал-Хаджаре). Затем были каид Бу-Шейба ал-Омари и каид Бу-Гейта ал-Омари и двое кахийев — кахийя Ба-Хасан Фарид ал-Илджи над правым крылом и кахийя Касим-Уардун ал-Андалуси над левым. Это — те, кто шел с Джударом из числа каидов и кахийев.
Мулай Ахмед сообщил им о [предстоящем] выходе той земли из-под владычества черных и об объеме того, чем должно завладеть то его войско из благ, по его подсчетам[586]. И те отправились на жителей Сонгай.
Когда до сонгаев дошло известие /139/ об этом отряде, повелитель аския Исхак собрал для совета об их мнении и о линии поведения своих военачальников и сановников своего царства. Но всякий раз, когда аскии подавался верный совет, они его отбрасывали за спины свои. Ибо опередило спешащего знание Аллаха Всевышнего, чье решение не может быть отвергнуто, а веление отложено, о гибели царства сонгаев и пресечении династии их.
Случилось так, что Хамму ибн Абд ал-Хакк ад-Драи находился в то время в Гао, намереваясь путешествовать; повелитель аския Исхак приказал шейху Ахмеду-Тувейригу аз-Зубейри схватить его и бросить в тюрьму (а Хамму был управляющим сонгаев в Тегаззе). Аския утверждал, будто он приехал в Гао лишь для того, чтобы шпионить в пользу повелителя Ахмеда аз-Захаби. И повелитель Исхак заточил Хамму, Рафи, Ахмеда Нин-Биру и ал-Харруши, отца Ахмеда ал-Амджеда.
Тем временем марокканцы достигли Реки возле селения Карабара[587] и остановились там. Паша Джудар устроил большой пир от радости по случаю достижения ими Реки невредимыми, ибо то [считали] они знаком достижения ими желаемого и их успеха в их усилиях для повелителя их. И было то в среду четвертого джумада-л-ула, в [девятьсот] девяносто девятом году хиджры [28.II.1591], как было сказано.
581
Рассказ об Улд Киринфиле довольно точно передает “пропагандистские” предлоги, которые использовал Мулай Ахмед ал-Мансур для обоснования похода в Судан; ср. [НХ, с. 90—92; Леви-Провансаль, 1955, с. 89—96]. Зиммии (араб,
582
583
Имеются в виду успехи Мулай Ахмеда в борьбе с португальцами в конце 70-х годов XVI в., откуда и прозвание ал-Мансур — 'победоносный'.
584
586
Весьма характерная деталь подготовки похода, хорошо показывающая, что цели и методы внешней политики Саадидов, собственно, ничем не отличались от целей и методов политики сонгайских царей и ничего прогрессивного в сравнении с нею не представляли; см. [Каба, 1981; с. 462, 465]. Более подробно эти мотивы изложены в “Нузхат ал-хади”, где в уста султана вложено ясное и недвусмысленное указание на то, что-де поход в Судан безопаснее и выгоднее, нежели война с турками из-за Ифрикии; см. [НХ, с. 92].
587
Карабара находилась на левом берегу Нигера, к западу от г. Бамба; см. [Де Кастри, 1925; Ханвик, 1971б, с. 237].