— Вот так, Лилиана, мы, Бреверны, обретя приставку фон и букву «н» в конце фамилии, стали шведскими дворянами, что было вписано в Матрикул лифляндский в 1742 году и в Матрикул эстляндский в 1745 году. Да, а с присоединением Лифляндии к России, что, как известно, произошло в 1721 году, — и русскими дворянами. И сегодня дворянскому роду Бревернов в России уже без малого 300 лет.
— Да, да, Жорж, первый фон Бреверн Герман мне известен. О нем мне в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году в день моего сорокалетия рассказал известный журналист Юрий Федосюк, много писавший о происхождении фамилий. Он преподнес мне бумагу о Бре-вернах, в которой грамотно, основываясь на энциклопедии Брокгауза и Ефрона и других документах, рассказал мне, как поется в песне: «Кто я родом и откуда я». И там же написал, что в начале своего пути Герман фон Бреверн был вице-президентом рижского Гофгерихта[11]. Однако позже, пользуясь большим доверием Петра Великого, был назначен им вице-президентом российской Юстиц-Коллегии[12] сразу же после ее образования, а потом и статским советником. Он владел землями Вайнсель и Кегелн в Лифляндии. Умер в Санкт-Петербурге в 1721 году.
Быстро заглянув вперед, я тут же заметила Жоржу, что и дальше на листках ксерокопии я вижу знакомые имена и лица. И среди прочих — президента Российской академии наук Карла Германовича фон Бреверна, с которым мне довелось «свести знакомство» где-то в году семидесятом (теперь уже ушедшего XX века) в Этнографическом музее Ленинграда.
— Случай анекдотический, ей-богу, Жорж! — сказала я.
— Да, действительно, — поддержал меня муж, — расскажи!
— Подожди, чуть позже. Так вот, Карл Германович служил по дипломатической части. Но… с тысяча семьсот сорокового года, как написал мне Юрий Федосюк, стал президентом Российской академии наук, что подтвердил мне Виктор Сергеевич Вавилов (сын президента — с тысяча девятьсот сорок пятого года — Академии наук СССР Сергея Ивановича Вавилова, на даче которого в Мозжинке мы с мужем прожили несколько лет).
«Да, да, все так, — сказал мне Виктор Сергеевич, — вот вам первый том Ежегодника личного состава АН СССР, вышедшего в издательстве «Наука» в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году, в котором Карл Германович поименован президентом Российской академии наук. А Дашкова Екатерина Романовна стала президентом позже, с тысяча семьсот восемьдесят третьего года».
Потом я взяла в руки родословную гостя, сопровождаемую фотографиями его отца, деда, прадеда и самого Жоржа при парадном мундире и регалиях, который смотрел на нас с фотографии с сознанием своего достоинства и заслуг. «Как же он был непохож на своих дедов, особенно на маленького и хлипкого Николая Георга Дитриха, действительно смахивавшего на моего брата Владимира. Да, коррективы в фигуру Жоржа и его самооценку, скорее всего, внесла полнокровная и осанистая мать Мария Бауэр, а может, и русская бабушка», — подумала я.
А вот и поименный список всех здравствующих в 2000 году Бревернов в разных странах мира и на всех континентах с их адресами, факсами, имейлами и телефонами.
Вот так, в одночасье, я, никогда не имевшая со стороны отца не только родственников, но и однофамильцев, обрела всех сразу, и живых и мертвых, оптом.
— Да, — сказала я Жоржу, — похоже, не зря я сохранила фамилию отца, а то бы вы никогда не нашли меня, а я не только вас, но и всех их!
Жорж рассмеялся.
— Так, давайте-ка сейчас вот что сделаем: уберем со стола все эти досточтимые бумаги. Я внимательней посмотрю их позже. А сейчас я буду накрывать на стол. А ты, — сказала я, обращаясь к мужу, — покажи-ка Жоржу свои картины, мои книги, словом, погуляйте по квартире.
К живописи Жорж остался равнодушным, возможно, слон наступил ему не на ухо, а на глаза, но зато разохался, увидев обилие книг, и особенно в моих переводах. Скорее всего потому, что увидел мою (свою) фамилию на титуле тех, что были переведены мной. Ну а картины?! Ах да! Ведь фамилия художника (моего мужа), как это бывает на выставках, под каждой не значилась, а снимать и переворачивать картины он не решился. Это, конечно, шутка! И, честно говоря, злая: не очень я верю во всестороннее образование эмигрантов.