— И не могло получиться, — ответила я, — он же не Бреверн. Он носит фамилию матери по обоюдному согласию своих родителей. Она для него удобнее и безопаснее во всех отношениях.
— Это так, все верно, — сказал Жорж. — Но его, как я понял, из архива просто прогнали. А вас не прогонят.
Для кого и зачем так старается Жорж? Звонит, тратит деньги. Парижане не сорят деньгами! Они прижимисты. В чем или в ком он — или кто-то другой — заинтересован? Во мне? Вряд ли. Скорее всего, в Андрее, он молодой (хотя уже не такой молодой), перспективный. Кто это знает? Чем он занимается? К тому же он, как и брат, не совсем здоров — это я слышала от его матери. Чем и кому он может быть полезен там, за кордоном, как говорили мы в советское время, и почему я должна этому способствовать?! Хотя, конечно, в генеалогии род идет по мужской линии. А может, в книге о роде Бревернов не хватает московских Бревернов? Одной семьи графа Александра Ивановича Бреверна де ла Гарди, проживавшего со своей семьей в Москве до 1880 года, недостаточно? А может, а может… его линия как раз… Все может быть. Все!
— Знаете, Жорж, — выпалила я. — Лично мне вполне достаточно того достоинства, что заработано мною многолетним литературным трудом. Ведь достоинство, полученное по наследству, ничего не стоит, если сам ты круглый нуль! Так?
Жорж молчал и, по-видимому, думал по-другому.
— Жорж, вы истратите кучу денег. Когда объявитесь в Москве, тогда и поговорим, — поставила я точку в нашем разговоре. — Всего доброго!
VII
Жорж объявился довольно быстро, уже в марте. Позвонив накануне вылета, он сказал, что на этот раз в Москве будет проездом и не сумеет даже заглянуть к нам. Так что поговорить не удастся, но он пришлет с шофером, услугами которого пользуется в Москве, обещанную мне книгу о Бревернах, изданную в Ганновере.
— Немцы постарались для вас, когда узнали от меня, кто вы и чем занимаетесь. И правильно поступили. Ведь наша большая немецкая семья вам обязана больше, чем Владимиру. Но это было им не просто и обошлось не дешево. Я ведь вам говорил, что лишнего экземпляра у них не было, им пришлось допечатать! Так вот, завтра в двенадцать дня, если, конечно, вам удобно, мой шофер подъедет к вашему дому, позвонит по домофону и передаст вам книгу и мое письмецо.
Я, естественно, поблагодарила и, вспомнив свои резкие слова по поводу достоинства, которые получают по наследству круглые нули, извинилась.
— Ничего, ничего, это с нами, Бревернами, случается часто, — ответил Жорж. — Всего доброго, Лилиана.
— Всего доброго, — ответила я.
На следующий день ровно в двенадцать шофер привез мне книгу: «Die Familie v. Brevem». Eine genealogische Bilddokumentation. Gesammelt und bearbeitet von Olaf v. Brevern. Hannover, 1996[18]. И письмецо.
Книга не книга, вернее, ротапринтное издание в твердой обложке с золотым тиснением на корешке и цветным изображением герба Бревернов на титуле.
Это, как понимаю я теперь, было достойное творение девяностодвухлетнего, стоявшего на пороге в мир иной русскоговорящего Олафа и своеобразный памятник знатному и славному роду Бревернов, рассеянных после 1917 года по всему свету. Найденные и опознанные, за исключением нас, живущих в Советской России, даже в самых отдаленных от Прибалтики уголках земного шара, они отнесены в ней к той или иной генеалогической линии с фотографиями прапрадедов, дедов, отцов, детей и внуков, бывшими имениями, домами и даже коллективными фотографиями тех из них, кто приезжал с 1931 года на Familientag, вначале в Ревель, потом в Ганновер и другие города.
Лица приятные, интеллигентные. Некоторые, правда, напоминают мне, поскольку они в военной форме, Фрицев и Гансов из киносборников времен Великой Отечественной войны.
Я вглядываюсь в значительные мужские и женские лица XVII, XVIII и XIX веков, пытаюсь разобрать подписи к портретам, рисункам и фотографиям усадеб и домов. Дивлюсь их внутреннему убранству и окружающей их природе. Если это лица мужского пола, то подписи под их портретами говорят, где и когда тот или иной родился и умер, когда, на ком и где женился, даются годы жизни жены и ее родителей, в особых случаях кем эти родители были, далее следует занимаемое главой семьи положение. Например: Kais russ. Gen-Major, Stabkpt[19]. Потом, чуть ниже, идут дети, внуки и правнуки. Женский пол представлен только годами рождения и смерти. В генеалогии пальма первенства отдана мужскому полу. Да-а, вот такая, с позволения сказать, дискриминация! С более поздних фотографий женщины глядят несколько независимее. Так кто же они, кроме того, что Бреверны? Кем они, эти женщины, были? Кроме жен и матерей? Неизвестно. Скорее всего, никем.
18
«Семья фон Бреверн». Генеалогия в документах и иллюстрациях. Составитель и редактор Олаф фон Бреверн. Ганновер, 1996.