Возможное несовпадение моральных и юридических критериев справедливости объясняется различием в их природе. Как правильно отмечает Л.М. Карнозова, при наличии множества представлений о справедливости "правовые конструкции имеют дело с типическими объектами, ситуации и субъекты правоотношений выделяются по совокупности определенных признаков, но всегда остаются абстрактными. В этом сила права, но в то же время право "как формальное равенство" фактически неравных индивидов приходит в противоречие с субъективными формами осознания справедливости"[40].
Независимость суда находится в определенном соотношении с беспристрастностью и справедливостью принимаемых им решений. Разумеется, связь между этими свойствами правосудия носит вероятностный характер. Можно представить ситуацию, когда зависимый судья вынесет по конкретному делу справедливое решение, а независимый судья будет пристрастен. Индивидуальное поведение всегда многовариантно, его нельзя стопроцентно запрограммировать. Но условия, в которых совершается поведенческий акт, в том числе принимается судебное решение, могут облегчать или затруднять выбор желаемого варианта поведения[41].
С этой точки зрения схематично можно представить соотношение независимости, беспристрастности и справедливости правосудия следующим образом: чем действеннее гарантии независимости, тем больше вероятность его беспристрастности. В свою очередь, чем выше уровень гарантии беспристрастного разбирательства дел, тем больше шансов принятия справедливого судебного решения. Другими словами, законодательные и иные предпосылки, непосредственно влияющие на независимость суда, опосредованно воздействуют и на характер судебных решений, их беспристрастность и справедливость. Все те факторы, которые непосредственно влияют на беспристрастность суда, опосредованно повышают или снижают вероятность вынесения справедливых решений.
§ 3. Классификация факторов, влияющих на реализацию принципа независимости суда
Становление независимого суда, как свидетельствует история многих стран, является длительным и сложным процессом. Будучи частью государственно организованного общества, этот процесс не может, как правило, вырваться за пределы конкретного исторического этапа социального развития. Применительно к рассматриваемой проблеме основную роль играют три группы факторов: юридические, организационные (управленческие) и культурные (включая как массовое, так и профессиональное правосознание).
Юридические факторы, т.е. характер нормативно-правового регулирования организации и деятельности суда, определяют легальную сферу отношений, предписывают должное поведение судей, устанавливают ту или иную иерархию ценностей.
С этой точки зрения даже декларативные положения закона имеют важное значение, поскольку официально закрепляют определенный общественный идеал. Особую роль при этом играют ценности, декларируемые в международно-правовых актах, поскольку существенно расширяют границы их признания. Примером этого могут служить принятые ООН Основные принципы независимости судебных органов[42]. Первый из указанных принципов гласит: "Независимость судебных органов гарантируется государством и закрепляется в конституции или законах страны. Все государственные и другие учреждения обязаны уважать и соблюдать независимость судебных органов"[43].
Согласно второму из принципов "судебные органы решают переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам"[44].
Признание на международном уровне самостоятельности суда и независимости судей в качестве важнейших социальных ценностей предопределяет их закрепление в национальном законодательстве, что, безусловно, позитивно влияет на процесс становления и укрепления цивилизованной судебной системы.
Разумеется, положения о независимости суда, провозглашенные на сколь угодно высоком уровне, остаются простой декларацией, если она не сопровождается законодательным закреплением гарантий, по возможности формализованных и достаточных для действия механизма, который обеспечивал бы практическую реализацию указанных положений. Кроме того, и это важно подчеркнуть, даже совершенный закон не в силах предотвратить его нарушения. "Учреждая демократически-правовое государство, — пишет Л.С. Мамут, — принимая равно достойную ему конституцию, занимаясь затем наладкой и укреплением институтов данного государства, системы его законодательства, надо твердо знать: лишь одного этого для укрепления в практической жизни провозглашенных конституцией ценностей явно недостаточно. Ведь институты сами по себе никем не руководят и никого не организуют. Равным образом сами по себе законы не господствуют, не правят, не исполняются автоматически... Учрежденные институты, изданные законы функционируют в той мере и постольку, поскольку их используют люди в своей жизнедеятельности, которая, в свою очередь, находится в прямой связи с социальными качествами народа, граждан, в первую очередь с их политико-правовой культурой"[45].
41
Как справедливо отмечает Т.Г. Морщакова, "было бы неправильно ожидать героизма от судей, которые, защищая ценности независимого правосудия, могут поставить себя под удар" (Краснов М.А., Мишина Е.А. Судебная власть или судебная обслуга / Пред. и общ. ред. Т.Г. Морщаковой. М., 2006).
42
Приняты седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1985 г.). Сборник международных договоров ООН. Нью-Йорк, 1889. С. 302 — 305.
44
Там же. Подробнее о международно-правовых актах, провозглашающих независимость суда см.: Петрухин И.Л. Указ. соч. С. 210 и сл.
45
Мамут Л.С. Конституция и реальность // Конституция как фактор социальных изменений. М., 1999. С. 50 — 51.