2) независимость судьи как центральный элемент его правового статуса;
3) независимость суда как принцип процедуры судопроизводства.
Эти три аспекта существуют в тесной связи и взаимозависимости и могут быть разграничены преимущественно в аналитических целях. То или иное изменение, происходящее в одном из них, отражается и на всех остальных. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) при рассмотрении вопроса о соблюдении принципа независимости суда останавливается на четырех проблемах:
- процедура назначения: "назначение (судей. — И.М.) исполнительной властью допустимо. Поставить под сомнение независимость судьи с точки зрения "процедуры назначения" можно в том случае, если практика назначений в целом является неудовлетворительной", или, "по крайней мере, на формирование состава суда, ведущего дело, оказали влияние недопустимые мотивы". Другими словами, "необходимо доказать, что имела место попытка повлиять на исход судебного процесса. Независимость судей может быть поставлена под сомнение в связи с методами отбора и замещения судей для данного процесса из судейского корпуса в целом"[11];
- длительность их (судей. — И.М.) пребывания в своей должности; эта проблема обычно рассматривалась в отношении дисциплинарных судов, где общепринята практика назначения на короткий срок[12]. "Назначение судьи на фиксированный срок с целью предотвратить возможность его необоснованного увольнения является важным фактором"[13]. По мнению Гарлицкого, "существует возможность, что более высокие стандарты могут быть установлены ЕСПЧ и в отношении "обычных" судов"[14];
- гарантии, исключающие оказание давления на работу суда извне; для этого в первую очередь требуется защитить судей от увольнения до истечения срока их полномочий, а также "чтобы состав суда не получал инструкций со стороны исполнительной власти... Прерогативы, предоставленные органам исполнительной власти, в том числе объявление амнистии и помилование, не должны использоваться в ущерб судебной системе"[15];
- для того чтобы оценить независимость позиций, требуется учитывать, как воспринимается действие суда общественным мнением и представленными на суде сторонами.
Следует отметить, что Европейский суд по правам человека рассматривает вопросы, связанные с независимостью и беспристрастностью суда, лишь применительно к конкретным случаям, в которых судебные решения оспаривались заявителями. Учитывая границы своей компетенции, ЕСПЧ не делает каких-либо выводов, касающихся общих принципов организации судебной власти в той или иной стране, в частности, гарантий ее самостоятельности. Однако очевидно, что при отсутствии такого рода гарантий либо их явной недостаточности возникают неустранимые сомнения в независимости суда при вынесении решений по конкретным делам.
Вместе с тем самостоятельность судебной власти не влечет за собой автоматически независимость судьи при отправлении правосудия.
Более того, правовая регламентация каждого из аспектов независимости суда требует разрешения проблемных ситуаций, т.е. осуществления выбора между конфликтующими социальными ценностями. Это означает, что необходимо нахождение баланса между самостоятельностью судебной власти и целостностью государственного механизма[16], между независимостью судей и их превращением в замкнутую корпорацию, между процедурными нормами, позволяющими суду принимать решения, основанные на фактах, которые имели место в реальности, и его статусом арбитра, равноудаленного от сторон спора. При этом речь идет лишь о нахождении той или иной формы нормативного разрешения указанных противоречий, а не об их полном воплощении в жизнь. Закон — лишь один из регуляторов социальной действительности, его возможности ограниченны. Если бы дело обстояло иначе, то достаточно было бы принять закон, запрещающий тот или иной вид поведения, и определенное социальное явление было бы ликвидировано (например, коррупция, преступность и т.п.). Экономическая ситуация, политический режим, характер и направленность интересов доминирующих социальных групп, состояние как массового, так и профессионального сознания — все это, в конечном счете, определяет функционирование государственных институтов, в том числе и суда.
Можно предположить, что такого рода позиция связана с отождествлением государства с исполнительной властью, а также игнорированием того непреложного факта, что судебная власть является одной из ветвей именно государственной власти.
Самостоятельность судебной власти не тождественна независимости судей, хотя и является ее необходимой предпосылкой. Дело в том, что самостоятельность системы предполагает существование внутри нее процессов управления, а следовательно, и возможности воздействия вышестоящих уровней на нижестоящие. Нельзя не отметить и то обстоятельство, что нередко вопрос о самостоятельности судебной власти сводится к порядку финансирования судебных органов. Между тем степень самостоятельности судебной власти не определяется только этим. Не меньшее значение имеют и ее полномочия по допуску к судейской должности и отрешению от нее, а также по принятию решений, определяющих профессиональную карьеру судьи.
11
Harris D.J., O'Boyle M., Warbrick C. Law on the European Convention on Human Rights. L. 1995. P. 232.
12
Гарлицкий Л. Независимость судебной власти в практике Европейского суда по правам человека // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2004. N 1 (46). С. 123.
16
В отечественной литературе хотя и редко, но встречаются высказывания, вообще выводящие суд за пределы государства. Так, по мнению Е.Б. Мизулиной, "законодательство и суд есть те сферы, которые должны существовать вне государства. Только находясь за пределами государства, благодаря своей негосударственной природе, право и суд могут обеспечивать государственное принуждение как реальность: первое — обусловливая его как действительность для всех, второе — исключая его как возможность для отдельного человека". (Цит. по: Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь, 2003. С. 77).