…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
— Эх, Старпомыч, — рассмеялся капитан, — зато многое находим! Подумаешь, ерунда: кто ищет, тот всегда найдёт. Он знает, что ищет, и находит это. Для меня эта пословица устарела. Я ничего не ищу — я только нахожу!
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
— Эй, на острове! — крикнул Пахомыч, изрядно притормозив ручным кабельстаном.
— Чего изволите? — высунулся всё тот же борджовый лик.
— Ну как вы тут? Засушиваете, что ли?
— Не всегда, — послышалось в ответ, — только если уж очень мокрые.
— А потом чего делаете?
— В вёдра складываем.
— В какие ещё вёдра?
— В эмалированные. С крышкой.
— А не в альбомы?
— В какие альбомы?
— Вот хрен морской, — плюнул Пахомыч. — Ты ведь сам орал. «Гербарий! Гербарий!» Какого же чёрта гербарий в вёдра? А? В альбомы надо!
— Да? — удивился борджовый. — А у нас всё больше в вёдра.
— Ну вот, кэп, — вздохнул старпом, вытирая плот собла[9]. — Изволите видеть… добороздились… гербарий хренов…
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
……………………Демонкратии………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
Солить мы их не стали, а просто нанизали на суровые нитки и развесили между мачтами сушить.
Они долго болтались под солёным морским солнцем, хорошо провялились, и мы любили, бывало, выпить портеру и закусить вяленым гербом[10].
Остров, на котором ничего не было, мы заметили издалека и не хотели его попусту открывать.
— А чего его зря открывать? — ворчал Пахомыч. — На нём ни черта нету. Только пустые хлопоты: спускай шлюпку, суши вёсла, кидай якорь, рисуй остров, потом всё обратно поднимай на борт. Ей-богу, кэп, открытие этого острова — чистая формальность. Просто так, для числа, для количества, для галочки.
— Для какой ещё галочки? — спросил Суер.
— Ну это, чтоб галочку в ведомости поставить: мол, открыли ещё один остров.
— В какой ещё ведомости? — спросил капитан.
— Извините, кэп, ну это в той, по какой деньги получают.
— Какие ещё деньги? — свирепея, спрашивал сэр Суер-Выер.
— Рубли, сэр, — ответил, оробев, старпом. Он как-то не ожидал, что его невинные размышления насчёт галочки могут вызвать такой гнев капитана.
Я-то давно уж предчувствовал, как медленно и неотвратимо где-то зреет гнев.
В ком-то в одном из нас, но в ком именно, я не мог понять, хотя и сам чувствовал некие струны гнева, готовые вот-вот во мне лопнуть.
— Рубли, сэр, рубли…