— Да не стойте же вы! — рявкнул он на констеблей. — Помогайте!
Когда обоих мужчин вынесли на свежий воздух, вдали уже раздавалось дребезжанье пожарного колокола.
— Мертвые? — спросил один из констеблей, глядя на недвижимых мужчин с черными от копоти лицами.
— Надеюсь, что нет, — ответил ему Дикерсон, остро осознавая всю призрачность своей надежды.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Иэн очнулся от острого запаха спирта и антисептика. Первым открытием стало полное отсутствие в теле боли. Первой мыслью — что это рай, хотя бы он в него и не верил. Глаза он открывал с несмелой надеждой увидеть брата, но перед ним появилось встревоженное лицо тети Лиллиан. В следующий момент она неодобрительно нахмурилась и покачала головой:
— Ты повел себя как самый настоящий болван. Хотя что я говорю, — ты и сам это наверняка понимаешь.
Иэн протер глаза и огляделся. Белые стены и острый запах антисептика красноречиво свидетельствовали, что он в больнице. Молодая медицинская сестра в накрахмаленной форме поправляла одеяло у него в ногах. У девушки было милое круглощекое лицо и белесые ресницы.
— Как я сюда попал?
— Я вас привез, — голос принадлежал Дикерсону, который, как оказалось, стоял с другого бока кровати. Лицо и руки сержанта были измазаны в копоти.
— Сержант Дикерсон тебе жизнь спас, — сказала тетя. — Вынес из огня.
— Я и пара других ребят, — уточнил Дикерсон.
— А что Райт?
— Он не выжил. — Сержант отвел взгляд.
— Проклятье, — только и сказал Иэн. Ему хотелось плакать — и вовсе не потому, что Райт погиб, а потому, что попытка спасти его оказалась тщетной, а еще из-за того, что все закончилось. Нахлынувшее разочарование боролось с облегчением, а все события последних дней вдруг показались Иэну призрачным сном.
— Мне сказали, что вы едва не отдали богу душу, Гамильтон? — раздался громкий голос с порога.
— Белиберда и ахинея, сэр, — сказал Иэн подошедшему к кровати Крауфорду. Лицо главного инспектора было бледным, пол маленькими глазками виднелись красные круги.
— Выглядите хуже некуда, — заметал он.
— Вы тоже не очень, сэр.
— Имейте в виду, мистеру Гамильтону нельзя волноваться, ему нужен отдых, — вступила в разговор медицинская сестра.
— Не мистеру, а инспектору, мисс, — ворчливо поправил Крауфорд, грозно взглянув на сестру из-под кустистых бровей.
— Как бы то ни было, — твердо сказала девушка, — но я несу за него ответственность и…
— Все-все, ухожу, — поспешно сказал Дикерсон, поглядывая на дверь, — мне все равно уже пора.
Иэн удивился, увидев на пороге хорошенькое личико Каролины Тирни. Крауфорд смерил сержанта удивленно-уважительным взглядом:
— А она… вы что, встречаетесь с ней?
— Э-э… вроде того, — замялся Дикерсон, отчаянно краснея.
— Чтоб мне пусто было! — Крауфорд покачал головой.
— Если позволите, я пойду, сэр.
— Вы большой молодец, сержант. Да-да, конечно, идите.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
— Вам спасибо, сержант, — сказал Иэн, — что спасли мне жизнь.
— Ничего особенного, сэр. Каждый так поступил бы.
— Да только спасли меня именно вы.
— Верно… так я пойду… — Отвесив неловкий поклон Лиллиан, сержант спешно вышел из палаты к ожидавшей его девушке, взял ее под руку и повел по больничному коридору к выходу.
— Видали мóлодца? — сказал Крауфорд, глядя им вслед.
— В жизни не заподозрила бы в нем дамского угодника, — сказала Лиллиан.
— «Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам»[58], — вставил Иэн.
— Ради всего святого, Гамильтон, ну почему вы упорно не хотите цитировать шотландских поэтов вроде Робби Бёрнса?
— Отныне и вовеки постараюсь держаться только их, сэр.
Крауфорд задумчиво потеребил свои баки:
— Интересно, что она в нем нашла?
— Да то самое, что благоразумная женщина прежде всего и видит в стóящем мужчине, — доброту, — сказала Лиллиан.
— Как он, Гамильтон? — спросил Крауфорд. — Хороший парень?
— Только не ждите беспристрастности, сэр, — не каждый день тебе спасают жизнь.
— Боюсь, я вынуждена просить всех удалиться, — сказала сестра, беспокойно порхая по палате, как большая белая птица. — Мистеру, э-э… инспектору Гамильтону нужен отдых. А вы еще кто такие будете? — вдруг строго спросила она, повернувшись к дверям. На пороге с кепкой в руках переминался Дерек Макнайр, а за спиной у мальчика стоял Дональд Гамильтон. Выглядел он не лучшим образом, но, похоже, был трезв.