Это радист догонял его неуклюжей пробежкой.
– Ась? – ворчливо, по-стариковски, отозвался Павел.
– Они уже близко!
– Понял. Переоденься!
– Есть!
Судоплатов прибавил ходу. Ворота стояли распахнутыми, бойцы споро выносили убитых немцев из дощатых сарайчиков и брезентовых палаток – это был передовой аэродром люфтваффе, и постоянных сооружений, вроде ремонтных ангаров, здесь не строили.
Зато взлетно-посадочная полоса была хороша – она тянулась вдоль просеки длиной в две тысячи метров и вся была выложена шестиугольными плитами, сколоченными из дерева.
Павел оглянулся.
– Клаус! Готовьтесь.
– Готовы, товарищ комиссар! – осклабился Рихард Клаус, «белокурая бестия» из Марксштадта, что в Саратовской области.
Клаус был упакован в немецкую форму, со всеми онерами и причиндалами гауптмана. Следом за ним перетаптывался целый взвод рядовых люфтваффе и унтер-офицеров.
Великан Приходько выдал «товарищу комиссару» серо-синий мундир оберста – был тут такой, начальствовал давеча. Медведев ликвидировал его аккуратно, одиночным в переносицу, чтобы форму не запачкать.
– Вы побачьте – усэ чистэнько та гладенько, – прогудел Приходько.
– Верю, Микола, – улыбнулся Павел.
Быстро переодевшись, он вышел на поле.
Сюда, под Ровно, командование 4-го воздушного флота люфтваффе перегоняло смешанную группу самолетов[2] – эскадрилью бомбардировщиков «Юнкерс-88» и две эскадрильи «Мессершмиттов».
И бомбы завезли, и прочий боеприпас. Топливозаправщики прибыли, а когда грузовики отбуксировали к аэродрому зенитки «ахт-ахт», Судоплатов решил на штабе: «Будем брать!»
– Клаус, по местам. Начинаем!
– Летят! – донеслись крики. – Летят!
– Все по местам!
Множественный гул накатывал из-за леса на западе, и вот над пильчатой стеной ельника показались «мессеры».
Взвились зеленые ракеты: милости просим!
Немецкие истребители сделали круг над аэродромом и пошли на посадку. Вот по ВПП прокатилось первое звено.
Гудя и блистая пропеллерами, самолеты вырулили к капонирам. На снижение пошли двухмоторные бомбовозы.
«Юнкерсы» садились налегке – касались колесами дощатых панелей, пускали дымок, сворачивали, грузно покачивая крыльями – как ни ровняли поле, а мелкие впадинки да колдобинки все равно оставались.
– Все сели? – процедил Судоплатов.
– Все вроде! – бодро ответил Кочетков.
– Вроде или точно?
– Вроде точно…
Немецкие летчики спокойно брели по стриженой траве, помахивая шлемами да похохатывая. В обратном направлении, к самолетам, тронулись заправщики и грузовики с бережно уложенными бомбами. Техники из группы Клауса весело переговаривались на «хох-дойч», хотя это и был перебор – пилоты люфтваффе их просто не замечали, в упор не видели.
Группенкоммандер вытянулся перед Судоплатовым, представился майором Зеппом Шнауфером и сипло пролаял что-то о завершении перелета и службе во славу Рейха. Павел понимал его с пятого на десятое, досадуя на нехватку времени, – надо бы серьезно подтянуть языковые навыки.
– Зиг хайль!
– Зиг хайль. Битте…
Группенкоммандер отвесил короткий поклон и направился, куда ему было указано – в штаб. Приходько уже поджидал Шнауфера. Задавить майора для него не составило бы труда, но Зепп нужен был живым.
Проводив глазами группенкоммандера, Павел кивнул Лукину, потешно выглядевшему в форме немецкого унтера:
– Разоружить, раздеть, разуть…
– …И расстрелять! – понятливо заключил «унтер».
Судоплатов кивнул и коротко выдохнул. Вроде все шло штатно.
Раздалось несколько скупых очередей, донесся одинокий крик…
Несколько минут, и кадровый состав люфтваффе сократился человек на шестьдесят.
– «Маляры» где?
– Здесь, товарищ комиссар третьего ранга!
– Кресты и номера закрасить!
– Звезды малевать будем?
– Потом.
Из казармы потянулись советские летчики. Чуть ли не половина из них прибилась к партизанам, когда выходили из окружения. Не все их товарищи успели выпрыгнуть с парашютом, да и среди успевших не всем повезло – кто ногу сломал, кто бок ободрал, а кто и вовсе к немцам угодил.
Прибежал Клаус и доложил:
– Шнауфер и еще один… Йорген… э-э… Простите, товарищ комиссар, запамятовал! В общем, оба прониклись. Разговорились – еле поспеваем записывать!
– Сознательные товарищи, – усмехнулся Павел. – Рядовой состав?
– Пустили в расход.
Судоплатов кивнул и повернулся к Четверкину, буквально вчера назначенному командиром авиаполка.