Полярная крачка[85], отличающаяся изящными узкими крыльями и плавно пикирующим рисунком полета, живет в условиях вечного лета, перелетая с дальнего севера на дальний юг и обратно. Однако до самого последнего времени истинные масштабы сезонной миграции этих птиц оставались недооцененными.
В июне 2011 года голландские ученые поймали в Нидерландах семь полярных крачек и прикрепили к их ногам «геолокаторы» (весом всего по 1,5 грамма). Эти устройства ежедневно регистрировали время восхода и заката солнца, что позволило исследователям восстановить маршруты путешествий, которые совершили эти птицы, когда пять из них в конце концов были снова пойманы год спустя.
В среднем птицы провели вдали от своих гнездовий в Нидерландах по 273 дня и преодолели по 90 000 километров. Это считается (пока что) самым большим зарегистрированным расстоянием, которое пролетели птицы во время миграции, и значительно превосходит предыдущую оценку дальности перелетов этого же вида птиц – около 20 000 километров. По данным более раннего исследования, крачки с Гренландии в основном оставались в пределах северной и южной части Атлантического океана, следуя по маршруту, форма которого напоминала восьмерку, до Антарктиды и обратно. В отличие от них птицы из Нидерландов долетели до южной оконечности Африки, затем перелетели прямо через Южный океан почти до Австралии и только потом повернули на юг, к Антарктиде, из которой они вернулись домой через Атлантику, то есть совершили гораздо более длинное путешествие[86].
Пока что никто точно не знает ни как именно полярная крачка прокладывает курс через огромные пространства открытого моря, ни как она находит свои гнездовья.
6
Счисление пути
Теперь кажется удивительным, что столь многие мореплаватели когда-то были готовы, рискуя жизнью, пересекать океаны, имея в своем распоряжении столь безнадежно несовершенные навигационные приборы. Представьте себе, что вы отправляетесь в путешествие, которое может продлиться несколько месяцев, без сколько-нибудь надежных средств определения своего местоположения. А поскольку способов хранения свежих продуктов еще не существовало, а запасы питьевой воды можно было пополнять только за счет дождя, такое предприятие было еще более рискованным, чем оно стало бы в наши дни. Несовершенство методов навигации стоило жизни бесчисленным морякам, хотя причиной их гибели чаще бывали не кораблекрушения, а цинга, жажда и голод. К тому же, как ясно показывает пример пестрогрудого лесного певуна, человек – не единственное животное, которое сталкивается с такими проблемами.
В далеком прошлом навигация в открытом море была делом настолько опасным, что мореплаватели, видимо, старались по возможности придерживаться уже знакомых маршрутов – хотя это, разумеется, не означает, что они ходили исключительно вдоль берегов. Если они хотя бы приблизительно знали, какое расстояние им нужно пройти и в каком направлении, и могли оценить с разумной точностью свою скорость и курс, они могли с достаточной уверенностью рассчитывать, что доберутся до цели. У мореплавателей Северного полушария было удобное средство определения широты по высоте Полярной звезды над горизонтом, а начиная приблизительно с 1500 года, благодаря тщательным наблюдениям астрономов, также появилась возможность измерения широты по высоте солнца в полдень.
Если широта пункта назначения была известна, мореплаватели могли рассчитывать, что – рано или поздно – достигнут его, следуя вдоль соответствующей параллели. Но, как только земля скрывалась из виду, они теряли способность точного определения своего местоположения, так как у них не было средств определения долготы. Это означало, что они никогда не знали с уверенностью, когда именно дойдут до цели, – что было весьма опасно, особенно в бурную погоду или в условиях плохой видимости.
Невозможность определения долготы означала также невозможность составления точных карт. Например, разброс оценок ширины Тихого океана составлял тысячи километров, а Соломоновы острова, которые испанцы обнаружили в середине XVI века, были затем «потеряны» еще на двести лет. Даже карты знакомых европейских вод часто бывали чудовищно неточными. «Проблема определения долготы» была разрешена только в середине XVIII века, хотя на протяжении двух столетий до этого различные европейские правительства обещали за ее решение огромные награды; мореплаватели же получили эту новую методику в свое распоряжение и научились пользоваться ею и того позже[87].
86
Fijn, R. C., Hiemstra, D., Phillips, R. A., & Winden, J. V.D. (2013). ‘Arctic Terns Sterna paradisaea from the Netherlands migrate record distances across three oceans to Wilkes Land, East Antarctica’, Ardea, 101 (1). P. 3–12.
87
Подробное обсуждение этой темы см. в моей книге: Sextant: A Voyage Guided by the Stars and the Men Who Mapped the World’s Oceans (William Collins, 2014). P. 61–90.