И снова за бортом плещется море…
Почему именно море? Так ведь трава плескаться не умеет… А-а-а, вы про «почему?»
Ну дык я раскинул мозгами и решил, что надеяться застать аиотееков врасплох после того, как мы напинали им по задницам, разбудив тем самым осторожность и бдительность, пожалуй, не стоит. Тем более, что за время своего пребывания в поселке они уже наверняка сумели разведать все подступы и подходы к своему форпосту. Ибо хрен я поверю, что такой ушлый малый как Хииовитаак о подобном не позаботился. Так что и засады там уже поставлены, и наблюдение наверняка ведется в ожидании, когда мы, такие наглые и самодовольные, припремся заставать их врасплох.
Опять же, исходя из соображений что… Впрочем, пусть это пока будет секретом, что именно мы сейчас везем в своих лодках и чего нам (мне) было лень тащить по степи в руках.
Короче. Раннее утро еще прикрыто туманной дымкой, сквозь которую пробиваются первые солнечные лучики. И даже море в эти часы кажется особенно умиротворенным и благостным, не ревя, а лишь мурлыкая, вспениваясь о рифу и скалы около входа в бухту. Мирно выходящий на свой ежедневный промысел караван рыбацких лодок так и просится на картину Айвазовского. Идиллическая картинка, одинаковая для всех времен и эпох. Пройдет тыща, две, три лет, а все так же каждое утро из этого рыбацкого поселка из этой бухты будет выходить караван лодок на промысел рыбы насущной[6]. И так же за эти две-три тыщи лет в нравах и быте этих рыбаков не произойдет никаких существенных перемен. Разве что лодки станут чуточку побольше и повместительней, а дома покрепче и попросторней. А в остальном — изо дня в день, из века в век вечно повторяющаяся картинка утреннего выхода в море, чтобы проверить сети или поставить новые.
Ну вот разве что иногда какие-нибудь заезжие ребята смогут внести разнообразие в эту многовековую рутину.
— Погодите чуток, — останавливает ухватившихся было за весла ирокезов адмирал Кор’тек. — Пущай чуток дальше отойдут. Сегодня волна пологая, да мелкая, так что зуб даю, они морских быков ловить вышли, значит сейчас аккурат в нашу сторону к мысу направятся, тут отмели для морских быков самое оно… Во… во… еще чуток. Все, сейчас нас заметят. Ну-ка поднажмите, чтобы до скал перехватить!
Наши острогрудые челны вылетают фактически из-за острова, пусть он и величиной с небольшую скалу, зато на самый стрежень (никогда не знал, что это такое, но звучит красиво) и устремляются к своей добыче. У добычи сначала небольшая паника, выраженная в попытке убежать, а потом наступает просветление и узнавание. Ага, это мы, те самые ребята, от которых хрен убежишь!
— Здорово, Дос’тёк, здорово, мужики, — приветствую я старых знакомых, подсветляя утро своей лучезарной улыбкой. — Да это же я, Манн’наун’дак, именуемый также просто Великим Шаманом Дебилом. Не слышали о таком? Значит, еще услышите!!!
Ну-с, как говорится у нас Великих Шаманов, «Самолет летел, колесы стерлися. Вы не ждали нас, а мы преперлися!» Что означает «Всем стоять, меня бояться!».
— Какой злой демон опять притащил тебя к нашим берегам?! — даже сплюнул в море почтенный Старшина, хотя у прибрежников такой поступок, могущий разозлить морских Духов, крайне не приветствовался. — Чего тебе от нас надо?
— Да поговорить для начала. Давайте-ка, плывите вон к той бухте. А не то — ты меня знаешь — начнем ваши лодки топить!
И вот, уже ближе к обеду, когда лодкам пора возвращаться обратно и толпа женщин и детей стоит на берегу в ожидании прихода своих мужей и отцов, чтобы помочь им выгрузить улов или сходу утащить самую лакомую добычу для семейной трапезы…
Все как обычно, караван рыбацких лодок входит в бухту… Только почему и откуда эти нервные движения и суета, которую привычные к морским расстояниям глаза прибрежных жителей замечают издалека?
А что это за огромные посудины преследуют несчастных рыбаков? А не похожи ли они на ту лодку, что была тут буквально несколько дней назад и принесла столько расстройств и огорчений как жителям рыбацкого поселка, так и их самопровозглашенным хозяевам?
Может, кстати, от греха подальше послать кого в крепость рассказать про лодки? А впрочем, человек оттуда, который с недавних пор все время бдит за бухтой, и так уже побежал туда.
…Вот кожаные лодки несутся к своему обычному месту стоянки, а вот вражеские почему-то свернули в сторону на самый край… Оттуда выскакивают какие-то здоровенные и на вид весьма злобные мужики и начинают какую-то странную и малопонятную возню.
6
Когда переводили Библию на эскимосский язык, то в молитве «Отче наш» вместо слов «хлеб наш насущный…» пришлось поставить — «рыбу нашу насущную дай нам днесь…», так как в эскимосском языке не было ни слова «хлеб», ни каких-нибудь других более-менее близких аналогов этого слова. (Из сокровищницы занимательных, но бесполезных с практической точки зрения знаний Аффтыря).