Были попытки обсудить наши контрдействия в зависимости от действий японцев, но ничего кроме "Дать решительное сражение линейными силами", ведь силы флота на сегодня это нам вполне позволяют. Хотя и не существует гарантированного перевеса ни в чью пользу, потому, что не только мы отремонтировали и ввели в строй своих подранков, но и японцы сделали то же самое. Если бы мы собрали вместе обе наши эскадры, тогда перевес однозначно стал бы в нашу пользу, по крайней мере по тяжёлым кораблям, а одна Артурская эскадра может рассчитывать в лучшем случае на паритет, даже с учётом того, что Макаровым было принято и реализовано решение по переводу из Владика в Артур двух крейсеров. Первый – "Рюрик", который выпадает из ряда остальных крейсеров отряда своей чуть более низкой скоростью,[1] но вполне неплох в качестве замыкающего броненосной линии, которая тоже не может похвастать своей скоростью. Второй – бывший "Ниссин", гарибальдиец "Мария Николаевна", который всё-таки скорее недоброненосец, чем крейсер, ведь концепция броненосных крейсеров в Японии и России разнятся, и в составе отряда крейсеров "гарибальдиец" несколько избыточен.
Теперь во Владивостокском отряде остались флагманская "Россия", "Громобой" и "Богатырь", крейсера новые, близкие по своим параметрам, способные сбалансированно действовать вместе, а отчётливое смещение акцента внимания японцев в сторону Кореи, уже допускало не держать на севере полный отряд. Так что теперь крейсерские силы эскадры разделили на лёгкий отряд, который получил прибывший на днях Карл Петрович Иессен, в составе: ставшей флагманской "Паллады", "Дианы", "Геры" и "Фемиды", задачей отряда стало сопровождение вне броненосной линии для прикрытия её от атак миноносных сил противника. Тяжёлый отряд под командой Вирена в составе: оставшегося флагманским "Баяна", "Марии Николаевны", "Рюрика" и "Аскольда". Причём последний не должен вставать в линию с остальными крейсерами отряда, а как быстроходный и достаточно вооружённый под командой самостоятельного и толкового командира назначен, ближним разведчиком эскадры. Тяжёлому отряду предписали встать в броненосную линию сразу за броненосцами второго отделения, сначала "Мария", за ней "Баян" и последним "Рюрик".
Реформировали заведование адмирала Лощинского, ведь разделение всех миноносных сил на два дивизиона миноносцев и контрминоносцев делало их громоздкими и неудобными в управлении. Так что теперь с учётом двух номерных малышей Владивостокской приписки, одного японского трофея и достраивающихся, миноносцы свели в три отделения от четырех до пяти единиц в каждом, аналогично разделили четырнадцать контрминоносцев, только в первое отделение добавили "Изменчивого" и "Лейтенанта Буракова", два этих трофея[2] выпадали из более или менее однородного ряда наших тяжёлых миноносцев или контрминоносцев.
В результате этих реформирований, регулярных стрельб и тренировок в маневрировании, русская эскадра теперь могла заслуженно восприниматься серьёзной силой. Тем более, что на сегодня, успев отремонтировать "Хацусе" и "Якумо", Камимура мог выставить линию из четырёх броненосцев и пяти асамоидов, что хоть и было на одну единицу меньше нашей основной броненосной линии, но по весу бортового залпа и по скоростным характеристикам, что давало явное, но не бесспорное преимущество японской линии. Скорее всего, уровень выучки экипажей броненосных сил остался лучше у японцев, ведь в первый и второй флот отбирали только самых лучших по всей Японии. Наше преимущество могло быть выражено в более сильном сопровождающем крейсерском отряде и в практической потере японцами всех своих истребителей, то есть численно они ещё могли выставить достаточно единиц, но даже наши миноносцы типа "Сокол" каждый был сильнее японского коллеги, что уж говорить про контрминоносцы…
Но всё это – теоретизирования. Смысл которых на войне зачастую не более результативен, чем сравнение между собой слона и кита. Как нельзя не учитывать возможное влияние не только "неизбежных на море случайностей", но также неизбежных случайностей любой войны, ведь никто не сможет исключить "золотое попадание" в первом залпе, или любую другую фатальную или счастливую случайность, способную разом перечеркнуть любые расчёты. А собравшиеся здесь, уже знали, что японский флот – это серьёзный противник, которого опасно недооценивать, как не стоит и переоценивать. И главное, что все отдавали себе отчёт, что возникшая ситуация подобия равновесия, может от одного или нескольких неловких действий любой стороны обрушиться в любую сторону, что делало принятие сейчас решений сложными и безумно ответственными…
1
Формально во время сдаточных испытаний на Балтийском заводе "Рюрик" развил скорость 18,84 узла, что вошло во все справочники. Но по словам очевидцев, за всю свою карьеру крейсер едва удерживал 17 узлов. При этом три оставшихся крейсера отряда без проблем удерживали 19 узлов "России", а у "Богатыря" ещё оставался солидный запас до 23-х узлов.
2
Тут нет опечатки. "Лейтенант Бураков" тоже трофей, только более ранний захваченный во время штурма фортов Таку в компании приведения Китая к послушанию коалицией европейских держав. Бывший новенький из Германии миноносец с китайским названием "Хай-Хоа" ("Хай-Хуа"-"Морской цветок", тип - "Хай-Лун" или "Таку") получил имя в честь геройски погибшего во время штурма лейтенанта Буракова с канонерской лодки "Кореец". Из находившихся тогда в ремонте после перегона своим ходом четырёх "Хай-Лун", "Хай-Цин", "Хай-Си" и "Хай-Хоа", после дележа между Англией, Францией, Германией и Россией, нам достался "Цветок", на тот момент официально самый быстрый из четырёх и самый быстрый на Дальневосточном театре, со скоростью 33,6 узла (Во время службы в Русском флоте скорости выше 30 узлов на нём ни разу зафиксировано не было.). В нашей истории был затоплен экипажем в бухте Тахэ 29 июля 1904 года во время осады порта Артур.