Вот что он чувствовал:
Когда мальчиком я жил в Риме, обучаясь свободным искусствам, по воскресеньям с ровесниками я обычно бродил по гробницам апостолов и мучеников; и я часто ходил в крипты, прорытые в глубине земли, где вдоль стен по обеим сторонам от входа лежат тела умерших; там темно, словно исполнились слова пророка: «Живыми спускаются в ад». Снова и снова свет, проникающий сверху, видоизменяет тьму, но кажется, что это скорее дырки, просверленные для света, чем настоящие окна, и по мере того как, шаг за шагом, продвигаешься далее, все гуще становится ночная чернота, и вспоминаешь слова поэта: «Сама тишина наполняет души ужасом»[38].
Св. Иероним бродил по катакомбам примерно в 360 году, а его рассказ мог быть написан и сегодня.
Катакомбы святого Калликста находятся посреди прекрасного сада траппистов. Здесь все обставлено по-деловому. Три монаха суетятся за прилавком, продавая невероятное количество открыток, медалей, четок и копий старинных ламп, найденных в катакомбах. Когда посетители выходят из лавки, их энергично распределяют на группы, согласно языковому принципу. В моей группе оказалось около двадцати английских школьниц во главе с монахиней, три американца и один японец. Наш гид — высокий худой англичанин, не монах — держал длинную палку, обмотанную на конце вощеной бумагой. По мере того как бумага сгорала, он отгибал очередной ее фрагмент. В дверях перед лестницей он каждому выдал по свече, и мы последовали за ним в холодную тьму.
Это самый замечательный образец катакомб, которые я только видел. У меня сложилось впечатление, что именно сюда и приходил Иероним, поскольку только здесь я обнаружил дырки для воздуха, через которые в основную шахту проникал бледный зеленоватый свет. Мы ощупью продвигались к крипте, в которой некогда нашли приют многие папы, занимавшие престол святого Петра между 168 и 296 годами. На стенах виднелись открытые ниши, теперь опустевшие, так как мощи первосвященников перенесли в другие храмы Рима после примирения церкви и государства. Узкий темный коридор вел в другую крипту, где мы увидели статую молодой женщины из белого мрамора — она лежала на боку, будто уснула. Это святая Цецилия, принявшая мученическую смерть в 177 году, ее останки некоторое время находились именно здесь, а потом были перенесены в прекрасную церковь Санта-Чечилия-ин-Трастевере.
Во время путешествия по катакомбам мы смогли перенестись в древность. Маленькая группа мужчин и женщин молилась на коленях перед гробницей, напоминая ранних христиан. Горели свечи. Молодой священник аккуратно свернул облачение и спрятал в сумку. Он только что отслужил мессу на могиле мученика. Гид сказал нам, что за утро в катакомбах святого Калликста уже прошло свыше пятидесяти поминальных служб.
Как и во всех других катакомбах, я обратил внимание на отсутствие креста, главного христианского символа. Первые христиане крайне редко его использовали: они предпочитали греческую монограмму имени Христа. Им нравилось рисовать картины: Господь как Добрый Пастырь, не такой, каким Он предстает в поздней живописи, а совсем молодой, безбородый, иногда в руках у Него лира или пастушеский посох. Я заметил, что одно из самых распространенных изображений в катакомбах — фигура, обычно женская, стоящая в молитвенной позе, с воздетыми вверх руками, такие я видел и во многих коптских церквях. Она представляет душу, покидающую тело.
Я составил перечень новозаветных сцен, изображенных на стенах погребальных камер, поскольку мне показалось любопытным понять, какие именно события евангельской истории вдохновляли первых христиан. Несколько раз я видел сцену крещения, один раз — Благовещение, также — вероятно, собрание учеников после Вознесения Господа. Воскрешение Лазаря встречалось не раз, и еще я нашел совершенно очевидное изображение сцены разговора Иисуса с доброй самаритянкой у колодца в Сихаре.
Часто на стенах катакомб можно увидеть голубя, а также павлина и пеликана. Символизм голубя хорошо известен, но причины, заставившие христиан принять павлина в качестве важной фигуры, менее знакомы широкой публике. Эту птицу, посвященную Юноне, в языческие времена выпускали у погребального костра императрицы, как символ обожествления, и христиане заимствовали ее в качестве знака бессмертия души. Пеликан символизирует Искупителя, который отдал кровь за спасение человечества, поскольку в древние времена существовало поверье: если змея укусит молодого пеликана, птица-родитель разрывает себе грудь и оживляет детеныша собственной кровью. Символ сохранил популярность в более позднем христианском искусстве; так, у святой Гертруды было видение Христа-пеликана, который кормил людей из своей груди.
38
Вероятно, имеется в виду Аврелий Клемент Пруденций (348 — после 405) — придворный поэт императора Гонория, отказавшийся от мирского и посвятивший себя религиозной поэзии. Один из позднейших исследователей назвал Пруденция «Вергилием и Горацием христианства». —