Так, однажды, во время литургии, по попущению Божию, вдруг напали на него плотские помыслы. Чтобы отразить их, он подошел к горящей свече и, как будто поправляя ее, скрытно от других до тех пор жег свои пальцы, пока от ужасной боли не угасли плотские пожелания [305]. В других случаях святитель смирял свою плоть силой молитвы. Распростершись крестообразно на полу, он пламенно молился Господу о ниспослании ему Божественной помощи свыше в борьбе с яростью плоти [306]. О стремлении святителя сохранить себя от нечистых помыслов говорит также его решение не ходить в баню. Но он во всем соблюдал чистоту и нередко мыл голову [307]. Чтобы не подавать ни малейшего повода для плотских желаний, он не пил никаких спиртных напитков, даже для подкрепления своих сил. Предостерегая монашествующих, святитель иногда говорил, что если бы он имел в своем управлении монастырь, скорее бы согласился дозволить престарелым монахам для укрепления здоровья и несения трудов употреблять скоромную пищу, чем хмельные напитки. А если бы и дозволил, то только в малом количестве, чтобы свободнее избежать вражеского наваждения и различных искушений [308].
Как говорилось, святитель Тихон часто испытывал чувства тоски, печали, скуки и безотчетной скорби. Иногда причиной такого состояния был просто телесный недуг или нервное перенапряжение. Временами его приводили в уныние собственные неудачи в духовной жизни, а также греховное состояние его духовных детей и нежелание их вести благочестивую жизнь. Бывало и так, что сердце преисполнялось скорбью и тоской, а причина оставалась неизвестной. По выражению святителя, эти чувства проявлялись в равнодушии ко всему. Находясь в таком состоянии, он чувствовал в своем сердце пустоту, охлаждение к молитве. По мысли святителя, человек, находясь в великой печали, не знает сам, что делает [309]. Именно в такие минуты святитель Тихон наиболее остро чувствовал и переживал всякие неприятности, доставляемые людьми.
Святитель деятельно и ревностно боролся против уныния и тоски. Сознавая, что из-за тесной связи души с телом болезни телесные отражаются на расположении духа, он применял средства к укреплению своего здоровья. Но при этом, твердо уповая на помощь небесного Врача, он не прибегал к помощи врачей и предоставлял врачевание своего тела самой природе. Для этого он старался как можно больше пребывать на свежем воздухе, трудиться физически, как он сам говорил: “Авось поразобью кровь себе, может быть, и поздоровее буду”. О положительных результатах этих мер можно судить по тому, что через некоторое время после ухода на покой святитель считал возможным вернуться на кафедру.
Иногда святитель Тихон вынужден был прибегать к горячей молитве к Богу, и Господь за твердое упование подвижника утешал его ниспосланием небесной помощи. “Так, однажды святитель от сильной боли в голове лежал в постели и внезапно услышал ангельское пение и такое усладительное, что боль прошла и не возвращалась уже больше никогда” [310].
Святой отец применял и другие средства борьбы претив уныния. Чаще всего он пел псалмы, так как знал наизусть Псалтирь. С этой целью из некоторых стихов Псалтири он составил нечто вроде канона, разделив стихи или тропари покаянным припевом: “Помилуй мя, Боже, помилуй мя” [311]. Кроме того, святитель Тихон выбрал из псалмов краткие молитвы, которые подходили бы к самым разнообразным случаям жизни, и с ними обращался в своих слезных молениях к Господу[312]. По словам протоиерея А. Лебедева, “та благодатная сила, которая заключается в псалмах, сообщалась и душе святителя Тихона; то совершенное и святое упование на “Бога жива”, которым проникнуты они, передавалось и его душе и производило в ней сладостное успокоение, духовную радость и совершенную преданность воле Божией; то ощущение близости Бога к человеку, какое чувствовал Псалмопевец, порождалось и в душе его” [313]. Познав такое значение Псалтири на своем опыте, святитель Тихон рекомендует каждому христианину как можно чаще прибегать к ней. “Читай Псалтирь, — говорит он, — и рассуждай на всяк день, поутру, и к вечеру, и днем” [314].
Следующим важным средством, которым святитель облегчал свою скорбь, была работа над сочинениями. В них святой отец свободно изливал свои задушевные мысли и сердечные чувства. Некоторые из его произведений отражают его воздыхания к своему Искупителю и излияния перед Ним своей душевной скорби. Это, например, “Христос грешную душу к Себе призывает”, “Воздыхания грешной души ко Христу Сыну Божию” и другие. С другой стороны, эти сочинения помогают проникнуть во внутреннюю жизнь святителя и прекрасно характеризуют его глубокое христианское смирение и пламенную любовь ко Христу. “Благодать Божия, — говорит один из исследователей жизни святителя Тихона, — озаряла душу священного писателя, нередко при этом крестообразно распростирающегося и молившегося со слезами на коленях Богу. И он получал утешение в своей скорби, а православный мир приобретал новое духовное сокровище из благодатных уст святителя, немедленно передаваемое письмени его келейником”[315]. Безусловно, литературные произведения святителя Тихона не являются только следствием его стремления освободиться от уныния и других искушений. В сочинениях святитель изливал свою любовь к людям, заботясь о пользе и исправлении своих братьев [316].
Когда уныние особенно беспокоило святого подвижника, он уезжал из Задонского монастыря в какое-либо уединенное место. Задонский монастырь находился вблизи населенного пункта (село Тещевки, а с 1779 года — уездный город Задонск), многолюдного и шумного. В Задонске многие обращались к святителю с различными вопросами, некоторые просто посещали его, отнимая драгоценное время. Отсутствие тишины и покоя очень тяготило святого подвижника, стремившегося к уединению и безмолвию. Особенно тягостно было переносить такую обстановку в минуты искушения, когда святитель Тихон боролся с унынием и тоской. Вот почему он тогда спешил выехать из монастыря, чтобы успокоиться и духовно укрепиться. Чаще всего он выезжал в село Липовку, в имение Бехтеевых, которое находилось в 15 км от Задонска. Святителю Тихону нравилось расположение этого места и условия жизни. Когда один из духовных чад святителя просил у него совета, где поселиться для уединенной и удобной для занятий жизни, святитель Тихон так отозвался об этом селе: “По моему мнению, нет лучшего места… способного к чтению, размышлению, молитве и сочинению всякого умного дела; словом, по науке нашей, место весьма выгодное… Я бы, ей, там неисходно жил” [317].
Бехтеевы не жили в своем имении, и поэтому святитель имел возможность жить здесь по два и более месяцев, держа при себе одного или двух послушников. Здесь святитель Тихон предавался своим обычным подвигам — молитве и богомыслию. В будничные дни он отправлял службу келейно, прочитывая с келейниками вечерню, утреню и часы, а в воскресенье и праздничные дни ходил в церковь [318]. Впоследствии епископ-отшельник прекратил свои поездки в это имение по причине наговоров и клеветы со стороны недоброжелателей. “Люди, главным образом, враги мои, — объяснял сам святитель, — пользуясь случаем, клевещут на меня, когда я там живу; сего ради, в монастыре себя заключил и никуда без крайней нужды не выхожу” [319].
Несколько раз за время своего пребывания в Задонском монастыре святитель Тихон выезжал в Толшевский монастырь, который более благоприятствовал уединенному подвижничеству. В Толшевском монастыре святитель Тихон принимал на себя сугубые подвиги. По словам келейника В. Чеботарева, святитель в этой обители пребывал “в вящих трудах, — именно: к литургии и на вечернее пение всякий день ходил в церковь и на клиросе пел, а по воскресным дням в праздники и во всю Светлую седмицу в трапезу ходил и с монахами кушал (а в Задонском монастыре в трапезе не кушал не единожды)… В полунощное время один около церкви обхаживал и…с коленопреклонением молился и горячие слезы проливал” [320]. Усиливая свои молитвенные подвиги в уединении Толшевского монастыря, святитель умножал и телесные труды на свежем воздухе. В результате таких продолжительных поездок, как в Толшевский монастырь, так и в село Липовку, состояние души и тела святого отца значительно улучшалось.
311
Например:
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне, возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего, пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах (Пс. 37, 5–6).
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
Господи, пред Тобою все желание мое, и воздыхание мое от Тебе не утаися. Сердце мое смятеся; остави мя сила моя и свет очию моею, и той несть со мною (Пс. 8, 9—10).
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
Не остави мя, Господи Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего (Пс. 37, 22–23) (Твор. Т. II, стр. 211–216). Кроме этого покаянного сочинения, Святитель составил полный покаянный канон с ирмосами 6-го гласа “Яко по суху…” (Творения. Т. V, стр. 243–246).
319
Творения. Т. V, письмо 35, стр. 360. Первую часть данной фразы Святитель написал на латинском языке.