Кроме этих отдельных выражений необходимо обратить внимание на многочисленные места, особенно у св. Василия Великого и Григория Нисского, в которых говорится о взаимном отношении божественных Лиц во внутренней жизни Божества и в Их деятельности в мире в том смысле, что Дух Святый исходит или воссиявает от Отца чрез Сына, что Святый Дух есть образ Сына, а Сын — образ Отца, что жизнь подается людям от Отца чрез Сына во Св. Духе, что путь богопознания — от Св. Духа чрез Сына к Отцу и т. д. В них раскрывается та же мысль, какая кратко, но отчетливо выражена в символе св. Григория. Правда, против признания в этом пункте влияния именно св. Григория Чудотворца можно выставить тот факт, что и св. Афанасий Александрийский ясно проповедует те же истины, когда в 1–м послании к Серапиону пишет: „от Сына неотделим Дух, но и Он так же во Христе, как Сын в Отце“ [980]. „Кто станет отделять или Сына от Отца, или Духа от Сына“? „Как Сын пребывает в собственном Своем образе, — в Духе, так и Отец в Сыне“ [981]. „Дух есть и именуется образ Сына“ [982]. „Есть Святая и совершенная Троица, познаваемая во Отце и Сыне и Святом Духе, не имеющая ничего чуждого или приданного отвне, не из Зиждителя и твари составляемая, но всецело творящая и зиждительная“ [983]. Однако о св. Григории Нисском можно решительно утверждать, что он употребляет такое выражение для обозначения отношения Св. Духа к Сыну, которое представляет буквальное заимствование из символа св. Григория Чудотворца, — разумеем его учение о том, что ипостасною особенностью Св. Духа служит то, что Он неединородно происходит от Отца и является чрез его Сына“(έν τώ μητε μονογενώς έκ τού πατρό; ΰποστήναι καί έν τώ δι’ αύτοΰ τού υίοΰ πεφηνέναι), которое воспроизводит слова символа: έκ θεού τήν ύπαρξιν έχον καί δι’ οίοϋ πεφηνός [984]. Эта бесспорная зависимость в столь существенном пункте делает несомненным источник и тех богословских воззрений и терминов, которые у каппадокийских отцов общи с Григорием Чудотворцем и с церковным исповеданием, — естественно допускать в них непосредственное влияние именно св. Григория Чудотворца. Поэтому на основании приведенных данных можно утверждать, что наиболее существенные части богословских воззрений св. Григория Чудотворца вошли в состав богословских систем свв. Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского, в них получили дальнейшее раскрытие и обоснование и в этом виде вместе с ними сделались достоянием церковного богословия.
Ho этим не закончилась самостоятельная история богословских воззрений св. Григория Чудотворца, как они выражены в его символе. В том florilegium patristicum (конца VII или начала VIII века), которое известно под названием Doctrina patrum de incarnatione Verbi, символ св. Григория Чудотворца нашел место рядом с Никеоцареградским символом [985]. Когда подводились итоги разработки догматических вопросов в древне–патристический период, символ св. Григория и здесь оказал заметное воздействие. Так, св. Иоанy Дамаскин пишет: „ни Отец никогда не был без Слова, ни Слово без Духа“ [986], повторяя слова символа. Но что особенно важно, трактат περί τής άγίοϋ τριάδος (de Trinitate) целиком воспроизводит символ св. Григория, не называя его имени, как точное выражение учения о Св. Троице. Трактат этот, вероятно, является одним из раннейших произведений св. Иоанна Дамаскина и во всяком случае вышел из кругов ближайших его учеников и отражает в себе как учение, которое им раскрывалось, так и отношение к древнейшим авторитетам, на которых он основывался. Если символ св. Григория Чудотворца введен в него в своем полном объеме, то ясно, что и в это время он почитался очень высоко и признавался надежным руководством в церковной вере. Heсмотря на то, что после смерти его автора наступила блестящая эпоха развития богословской науки и догматической деятельности вселенских соборов, он не утратил значения даже среди выдающихся светил Церкви. Такова была сила и глубина учения о Св. Троице великого понтийского святителя.
986
Точное излож. правосл. веры, I, 13: Migne, PGr., t. 94, col. 856; русск. перев., т. I (Спб. 1913), стр. 165. Ср. об иконах, сл. 3, § 18: Migne, PGr., t, 94, col. 1340; русск. перев., т. I, стр. 400.