Пренебрежительно глянув на преподобного доктора Криса Крайгеля (серенький толстячок в сером халате, с венчиком серых волос над ушами), стоящего спиной к стеклянной двери, она перевела взгляд на Джека.
Тот не отвел глаз.
– Джек! – воскликнул Крайгель. – Это твоя мать? Джек шумно глотнул.
– Разумеется, нет.
Кэрри появилась на свет значительно позже Флетча, да еще и выглядела моложе своих лет.
Крайгель шагнул к Флетчу и Кэрри. Судя по всему, он намеревался взять их за руки. Флетч засунул руки в карманы. Кэрри повернулась к Крайгелю. Похоже, она собиралась дать ему в нос, если бы он посмел коснуться ее.
– Брунхильда и Зигфрид! – воскликнул Край-гель. – Это ли не прекрасно!
– Что он такое несет? – спросила Кэрри.
– Думаю, в наши сети заплыл расист, – ответил Флетч.
– Е равно эм це квадрат! – Кэрри ткнула пальцем в Крайгеля. – Вы! – Она указала на диван. – Идите туда и ложитесь. Одна ваша половина поглупела от усталости. Вторая, похоже, просто глупая. – Поникнув плечами, Крайгель затрусил к дивану. – И я не хочу больше слышать вашей глупой болтовни о Брум Хильде и этом, не помню как там его. Понятно?
Крайгель плюхнулся на диван, положив руки на колени. Улыбаясь, закрыл глаза.
– Как он его называл? – спросила Кэрри Флетча.
– Зигфрид?
– Никогда о таком не слыхала.
– Спроси Вагнера.
– Кто такой Вагнер?[12]
– Писал музыку.
– У него тут живут родственники?
– Возможно.
Вновь Кэрри пристально вгляделась в Джека. Так она обычно смотрела на жеребца, которого намеревалась оседлать.
– Дерьмо собачье. Он – твой сын, с этим все ясно. У него твоя фигура.
– Не надо так говорить. В последний раз кто-то сказал то же самое обо мне и еще одном человеке, а потом одного из нас застрелили через окно.
– Не тебя? – уточнила Кэрри.
– Не меня.
– Я… – начал Джек. – Это был не я, о великий писатель.
Теперь палец Кэрри едва не проткнул грудь Джека.
– А ты лучше помолчи, необъезженный пони. Если будешь попусту раскрывать рот, я лично возьму кнут и буду стегать тебя всю дорогу до того стойла в Кентукки, из которого ты сбежал. Поверь мне, я не шучу.
Едва ли Джек изумился бы больше, стукни она его в нос.
Он склонил голову:
– Я верю, мадам.
Крайгель хохотнул, не открывая глаз.
– Прекрасно! Я их нашел! Флетч улыбнулся:
– Ей действительно можно верить.
– Что за жизнь ты себе устроил? – продолжала Кэрри. – Стрелять в женщину, которая выполняет свои служебные обязанности? Ты же симпатичный парень. Хорошо играешь на гитаре. Да что на тебя нашло?
– Э… – Джеку, несомненно, еще не приходилось получать нагоняй от южанки.
– И что ты вообще здесь делаешь? Пока рос, пальцем о палец не ударил, чтобы связаться с отцом, а как попал в беду, сбежав из тюрьмы, сразу объявился здесь, среди ночи, да еще притащил с собой это отребье. Чего тебе надобно, парень?
Взгляд Джека метнулся к Флетчу.
– Э…
Взмахом руки она заставила его замолчать.
– Я уже все слышала. Идите за яйцами. – Она посмотрела на Крайгеля, спящего на диване. – Если этот мешок с дерьмом сдвинется с места, я разорву его на куски и разбросаю их по кукурузному полю.
– Она разбросает, – сказал Флетч Джеку. – Будь уверен.
– Яйца? – переспросил Джек, когда они вышли из дома. – А магазин далеко?
Флетч уже шагал к сараям.
Солнце только поднялось над горизонтом, но над лужами уже клубился пар.
Пересекая дорогу, Флетч услышал рев грузовика Эмери, спускающегося с холма. Тот вечно ездил с пробитым глушителем, возвещая о своем появлении шумом.
Джек пристроился рядом с Флетчем.
– Кто она?
– Кэрри.
– Вы женаты?
– Нет.
– Вы собираетесь пожениться?
– В наши дни жениться приходится на женщине и двух адвокатах. Где найти такую большую кровать?
– Она без колебания бросится туда, куда и дураки сунуть нос боятся, так?
– Если Кэрри что-то говорит, ее следует слушать.
Джек указал на коттедж на другой стороне лужайки:
– Там никто не живет. Я проверял прошлой ночью.
– Я все не возьму в толк, как тебе удалось найти этот дом. Вас преследовали. Дождь лил как из ведра. Ты уже бывал тут, верно? Высматривал меня?
– Да.
– Отвечу точно так же, как мужчина, которому приятель сказал, что днем раньше проходил мимо его дома: «Спасибо тебе». – Коровы уже щипали травку на пастбище. В тень деревьев они уходили позже, когда солнце приближалось к зениту. – За какое преступление попал в тюрьму твой Крис Крайгель?
– Приехав из Южной Африки, он поселился в отеле. Горничная, она принесла чистое постельное белье или что-то еще, вошла в номер в тот самый момент, когда он заканчивал душить девушку из какой-то фирмы эскорт-услуг. Его взяли с поличным. Можно сказать, прямо на девушке.
– И сколько он уже отсидел?
– Пять или шесть лет. Они вошли в темноту сарая.
– А откуда взялся «преподобный доктор»?
– Насколько мне известно, он где-то защитил диссертацию.
– По какой науке?
– Наверное, история. А может, социология. Не знаю.
– Но с чего он стал «преподобным»?
– Думаю, этот титул он приобрел в тюрьме. Послал пять долларов по объявлению на последней странице какого-то журнала и получил соответствующий сертификат.
В одном из стойл Флетч взнуздал Хетклиффа, вывел его в проход.
– И какие у тебя с ним отношения?
– Я – его правая рука. Далеко ли до магазина? Вы поедете туда верхом?
– Я поеду на холм за твоими дружками. Составишь мне компанию? Вон вторая лошадь.
Джек держался поближе к Флетчу, но подальше он Хетклиффа.
– Они такие большие.
– Я бы этого не сказал. – Флетч вскочил на лошадь. – Или хочешь пробежаться трусцой?
– Разве вам не нужно седло?
Флетч уже ехал к дальней двери.
– Открой мне, пожалуйста, ворота.
– Эй! – Джек побежал рядом с лошадью. – Вы всегда садитесь на лошадь в одним шортах?
– Да, – кивнул Флетч. – Совсем как коренные американцы.
Флетч подъехал к нижней части оврага. По его дну с шумом бежала вода.
В овраге головой вниз, зацепившись за ржавую колючую проволоку, с левой ногой в старой ванне лежало тело одного из сбежавших преступников, невысокого роста, худощавого. Морено. Его широко раскрытые глаза смотрели в безоблачное небо. Шея сильно раздулась.
Флетч догадался, что сначала его укусила гремучая или мокассиновая змея, а потом уж он утонул.
Одним меньше, сказал себе Флетч.
С холма донесся громкий рев.
– О-о-ру-у-у!
Флетч посмотрел направо.
По склону на него неслась стосемидесятикилограммовая туша Лири. Промокший насквозь, с ног до головы вываленный в грязи, он бежал, низко опустив голову, и орал.
Флетч чуть развернул Хетклиффа.
Когда Лири приблизился, двинул лошадь прямо на него.
Лири свалился в овраг.
Флетч отвел лошадь от края на несколько шагов.
– О-о-ру-у-у! – донеслось из оврага.
Лири выкарабкался.
Вновь с криком бросился на Флетча.
Тем же маневром Флетч еще раз сбросил Лири в овраг.
Опять выбравшись из него, Лири на мгновение замер.
Сидя на лошади, Флетч наблюдал за ним с трех метров. И уже решил, что Лири нашел более эффективный способ решить возникшие перед ним проблемы.
Но нет. Лири просто набирался сил для новой атаки.
– О-о-ру-у-у!
Столкновение с Хетклиффом закончилось тем же результатом.
Теперь уж рев раздался из оврага.
12
Американцы в своей массе не знатоки европейской культуры Так что неудивительно, что Кэрри никогда не слышала ни о Рихарде Вагнере (1813–1883). знаменитом немецком композиторе, ни о его всемирно известных операх по мотивам национальной мифологии («Валькирия», «Золото Рейна» и др.), героями которой являются и Брунхильда, и Зигфрид