— В Европе или в Америке вы вряд ли увидите такие стройки. А здесь все делают люди. Никаких машин. И это во второй половине двадцатого века, когда уже открыта дорога в космос и человечество достигло невиданного научно-технического прогресса! А в нашей стране дома все еще строят, как египетские пирамиды. — В голосе моего неожиданного собеседника звучат обида и негодование.
— Почему же на стройке не используются машины и механизмы? — спрашиваю я.
— А зачем хозяину тратить деньги на их покупку и ремонт? Он выдает рабочему по тридцать, а то и двадцать бат[1] в день, и тот трудится по двенадцать-четырнадцать часов. Ведь почти все эти люди приехали в Бангкок из деревень, они рады и такому заработку. А если их заменить машинами, представляете, сколько людей окажется безработными.
— Но ведь при такой организации труда, где полностью игнорируется техника безопасности, наверное, часто происходят несчастные случаи?
— На строительстве каждого здания бывает несколько несчастных случаев со смертельным исходом. О травмах и увечьях я уже не говорю. Вы мне можете поверить, я врач, работаю в больнице для бедняков. Каждый день к нам поступают пациенты, получившие увечья в результате несчастных случаев на строительстве. Я не помню, чтобы хозяева когда-нибудь поинтересовались судьбой этих людей. Да администрация, как правило, и не знает фамилий строителей, ведь она не занимается их регистрацией. Это поденные рабочие. Утром они собираются на стройке. Подрядчик объявляет, сколько человек он сможет принять на работу, создает бригады, а к вечеру выдает зарплату.
Мимо нас проходит женщина в широкополой соломенной шляпе с тяжелым коромыслом на плече. На одном конце подвешена походная печурка из обожженной глины и мешок с углем, на другом — корзина с алюминиевыми мисками, а также рисом, лапшой, кусочками мяса и рыбы, приправами.
Поставив тяжелую ношу на тротуар, женщина разжигает печурку и начинает готовить свое нехитрое варево. Одновременно она зазывает прохожих в свою «походную закусочную».
— Еще один парадокс нашего времени, — говорит врач. — Доход этой женщины вряд ли превышает триста пятьдесят — четыреста бат в месяц. На эти деньги и одному прожить трудно, а у нее наверняка большая семья. Вот и приходится ей целый день, с раннего утра до позднего вечера, таскать на плечах свою кухню, вес которой достигает сорока-пятидесяти килограммов. И таких женщин в Бангкоке тысячи…
Прилегающая к Силому улица Нью-роуд — одна из самых старых в Бангкоке, хотя ее название в переводе с английского и означает «новая дорога». На Нью-роуд много магазинов, ателье, антикварных лавок. Некоторые торговцы раскладывают свой товар прямо на улице: на лотках, а то и на тротуаре. Здесь можно купить все — от пуговицы до стереофонического японского магнитофона. Можно сшить костюм или рубашку, выпить кока-колы или мандаринового сока со льдом.
Недалеко от Нью-роуд река Чао-Прайя, или Менам, Тайцы еще любовно величают ее Матерью вод и самой большой рекой королевства. Река кормит десятки тысяч тайских семей, давая им рыбу, ее водами орошают рисовые поля.
По реке плывут баржи с лесом и мешками риса, снуют прогулочные катера и рыбацкие лодки. С реки дует приятный, освежающий ветер, хоть как-то спасающий от сорокаградусной бангкокской жары.
А на другой стороне Чао-Прайи бангкокский район Тонбури. Когда-то Тонбури был самостоятельным торговым городом и даже административным центром одноименной провинции, более того, почти пятнадцать лет (с 1767 по 1782 год) являлся временной столицей тайского государства. По повелению короля Пья Таксина, сделавшего Тонбури столицей, в городе было сооружено несколько величественных храмов, в том числе и храм Арун, возвышающийся на берегу реки. В центре Тонбури воздвигнут памятник его основателю. Со временем Бангкок поглотил своего «старшего брата». Теперь Тонбури соединяется с другими районами столицы четырьмя огромными мостами.
ХРАМЫ БАНГКОКА
Почти с каждой точки города видны красные и зеленые черепичные крыши величественных строений. Это буддийские храмы, или ваты. В Бангкоке около четырехсот храмов, и число их постоянно растет.
Самые знаменитые из них: Храм утренней зари (ват Арун) с его массивным пра пранг — башней в кампучийском стиле высотой в шестьдесят с лишним метров, Храм золотого Будды (ват Траймит), где размещается огромная статуя Будды, состоящая на сорок процентов из золота, Храм изумрудного Будды (ват Пракео), в котором хранится изображение самого почитаемого в Таиланде божества, по преданию подаренное тайцам в древние времена индийским царем Ашокой.
Религия занимает важное место в жизни тайцев. Девяносто процентов населения страны исповедует буддизм. Недалеко от Бангкока, в местечке Понт Тук, археологи обнаружили развалины храмовых построек с самыми древними статуями Будды в Таиланде, относящимися к I–II векам нашей эры.
Теперь в Бангкоке, пожалуй, только храмы возводятся в традиционном тайском стиле. В их архитектуре есть элементы индийского, бирманского, кампучийского и китайского зодчества.
Посещение храма — неотъемлемая часть образа жизни практически каждой тайской семьи. Причем на протяжении всей своей жизни таец старается посещать только один храм. В Таиланде есть поговорка: «Человек с тремя храмами что женщина с тремя мужьями».
Мне очень хотелось побывать в действующем буддийском монастыре. Я спросил переводчика корреспондентского пункта Соммая, возможно ли это.
— Нет ничего проще, — ответил он. — Монахи всегда рады гостям. Они с удовольствием покажут вам монастырь, расскажут о своей жизни.
В монастыре установлен строгий распорядок дня. Задолго до восхода солнца монахов будит колокол. После утреннего омовения следует первая молитва. Затем монахи убирают территорию, выполняют другие работы в монастыре. С восходом солнца они с котелками и котомками идут к близлежащим домам и останавливаются у ворот. Монахи не просят подаяния, жители сами выносят им пищу. Возвратившись в монастырь, монахи приступают к трапезе. Едят они раз в день, прием пищи разрешен только до полудня.
Когда мы вошли в монастырь, его обитатели уже завершили трапезу. Некоторые из них удалились в свои кельи, другие небольшими группами прогуливались по монастырскому двору.
Настоятель монастыря, вышедший нам навстречу, пригласил пройти в главный храм. По существующему обычаю мы сняли обувь и по мраморной лестнице последовали за ним. Наша беседа началась с традиционного вопроса:
— Сколько монахов в вашем монастыре?
— Сейчас около двухсот. Я говорю «сейчас», — поясняет он, — потому что число наших монахов никогда не бывает постоянным. Каждый таец-буддист должен пробыть в монахах не менее месяца. Люди за свою жизнь по нескольку раз уходят в монастырь, некоторые остаются там навсегда. Например, в сезон дождей — с июня по октябрь — число монахов увеличивается почти на одну треть. В это время сельскохозяйственные работы почти прекращаются, и крестьяне могут оторваться от земных забот.
— Здесь все братья, — продолжает настоятель. — Происхождение не имеет никакого значения. Его величество король, как и все тайские буддисты, тоже был в монастыре, делил с монахами их скромную трапезу, ходил за подаянием. Вообще, буддийские монахи ведут аскетический образ жизни. Как вы уже заметили, они носят оранжевые тоги из простой домотканой материи, бреют наголо голову. Им нельзя спать на мягкой постели, посещать зрелищные мероприятия, употреблять спиртные напитки. Монах не имеет права даже думать о каких-либо земных благах. По буддийским канонам монахам запрещено даже прикасаться к деньгам.
— Значит, ни вы, ни ваши монахи за все время пребывания в монастыре так и не прикоснулись к деньгам?
Настоятель улыбается:
— Конечно, в наше время это невозможно. Часто приходится нарушать запрет.
— Скажите, каковы источники финансирования монастырей?
— Главным образом это пожертвования прихожан. Деньги идут на строительство и ремонт монастырей, на покупку монахам одежды и обуви. Ну а пищу мы получаем тоже от прихожан. Только не думайте, что буддийские монахи — иждивенцы. Мы стараемся возвращать долги обществу. Голодный человек всегда может прийти в монастырь, и его накормят. Монахи бесплатно лечат больных: при многих монастырях есть небольшие больницы. Почти при всех монастырях существуют бесплатные школы. Некогда тайская молодежь только здесь могла получить образование. Но даже и сейчас при довольно развитой системе средних учебных заведений некоторые ребятишки посещают школы при монастырях. Многие родители считают, что в этих школах детям будет дано хорошее воспитание, так как сюда не столь сильно проникает пагубное влияние западной цивилизации.