Ившам прервал его извинения.
– Все в порядке. Не обращайте внимания, приятель. Странно – этот звук напомнил мне кое-что. Ведь это она, нет? Миссис Эпплтон? Ведь это она разбила графин с портвейном?
– Вот именно. Старик Эпплтон каждый вечер выпивал один стакан портвейна. А на другой день после его смерти кто-то из слуг увидел, как она специально разбила графин. Ну и начались всякие разговоры. Все знали, что с ним она была совершенно несчастна. Слухи все росли и ширились, и наконец, через несколько месяцев, один из родственников потребовал эксгумировать тело. Естественно, что выяснилось, что старика отравили. Мышьяк, по-моему?
– Нет. Стрихнин, мне кажется. Но это не важно. Все было ясно как божий день. Все это мог совершить только один человек – и миссис Эпплтон предстала перед судом. И оправдали ее только из-за недостатка улик, а не потому, что она была абсолютно невиновна. Проще говоря, ей повезло. Думаю, что ни у кого не вызывает сомнения, что это сделала именно она… А что с ней стало потом?
– По-моему, уехала в Канаду. Или в Австралию?.. У нее там был дядя или кто-то в этом роде, кто предложил ей крышу над головой. Это был наилучший выход для нее, принимая во внимание все обстоятельства дела.
Мистер Саттерсуэйт не мог отвести глаз от правой руки Алекса Портала, которая сжимала стакан с виски. Сжимала с невероятной силой.
«Если ты не поостережешься, то раздавишь его… – подумал мистер Саттерсуэйт. – Боже мой, как это все интересно!»
Ившам встал и налил себе еще.
– Что ж, мы так и не приблизились к разгадке смерти бедняги Дерека Кейпла, – заметил он. – Комиссия по расследованию не добилась никаких результатов, не так ли, мистер Кин?
Мистер Кин рассмеялся…
Это был странный смех – издевательский, но в то же время печальный. Услышав его, все вздрогнули.
– Прошу прощения, – сказал Кин, – но вы все еще живете прошлым, мистер Ившам. Все еще находитесь под влиянием предыдущего решения. А вот я – человек со стороны, простой прохожий – вижу только факты!
– Факты?
– Вот именно – факты.
– Что вы хотите этим сказать? – задал вопрос Ившам.
– Я вижу четкую последовательность фактов, которую вы сами же и назвали, но значения которой не понимаете. Давайте вернемся на десять лет назад и еще раз рассмотрим все факты – с холодной головой и безо всяких эмоций.
Мистер Кин встал. Вдруг оказалось, что он очень высокого роста. За его спиной играли языки пламени. Говорил он низким, убедительным голосом.
– Вы все сидите за столом. Дерек Кейпл сообщает о своей помолвке. Тогда вы подумали, что невеста – Марджори Дилк. Теперь вы в этом не уверены. Он очень возбужден и ведет себя так, как будто только что выиграл в лотерею – вы сами сказали: «как будто сорвал банк, поставив на зеро». Потом раздается звон колокольчика на входной двери. Он выходит, чтобы забрать почту, которой не было уже целую вечность. Письма свои он не распечатывает, но вы оба говорите, что он раскрыл газету, чтобы взглянуть на колонку новостей. Прошло уже десять лет, поэтому мы не можем вспомнить, какие в тот день были новости – было ли это землетрясение или очередной политический кризис. Единственное, что мы доподлинно знаем о содержании той газеты, – то, что в ней была небольшая заметка – заметка, в которой говорилось, что Хоум-офис[7] три дня назад дал разрешение на эксгумацию тела мистера Эпплтона.
– Что?
Мистер Кин продолжил:
– Дерек Кейпл поднимается к себе в комнату и что-то видит из окна. Сэр Ричард Конвей рассказал нам, что шторы на окне не были задернуты и что оно выходило на подъездную аллею. Что он мог там увидеть? Что он мог увидеть такого, что заставило его покончить с жизнью?
– Что вы хотите сказать? Что он мог там увидеть?
– Думаю, – произнес мистер Кин, – что он увидел там полицейского. Полицейского, который пришел по поводу собаки – но Дерек Кейпл этого не знал. Он просто увидел полицейского.
В комнате повисла тишина – как будто присутствующим понадобилось время, чтобы понять всю важность сказанного.
– Боже мой! – произнес наконец Ившам. – Но вы же не хотите сказать, что… Эпплтон? Но ведь его даже не было там в то время, когда Эпплтон умер. Старик был только со своей женой…
– Но он мог быть там неделей раньше. Стрихнин не очень хорошо растворяется, если только он не в виде гидрохлорида. Если подсыпать его в портвейн, бо́льшая часть вещества осядет на дне и будет выпита только с последним стаканом – что вполне могло произойти и неделей позже.