Выбрать главу

— Да, — ответил юноша, — у подобных треугольников соответствующие стороны пропорциональны друг другу.

— Так вот, дитя моё, у меня тут два подобных прямоугольных треугольника, — один поменьше, в нём двумя сторонами будут: жердь, воткнутая перпендикулярно в песок, и прямая, равная расстоянию от нижнего конца жерди до колышка, а гипотенузой — мой луч зрения; у второго треугольника сторонами явятся: отвесная линия гранитной стены, высоту которой нам нужно измерить, расстояние от колышка до подошвы стены, а в качестве гипотенузы — мой луч зрения, то есть продолжение гипотенузы первого треугольника.

— Понял, мистер Сайрес! Я всё понял! — воскликнул Герберт. — Расстояние от колышка до жерди пропорционально расстоянию от колышка до подошвы стены, а высота жерди пропорциональна высоте стены.

— Правильно, Герберт, — подтвердил инженер. — И когда мы измерим оба расстояния от колышка, то, зная высоту жерди, мы быстро решим пропорцию и таким образом узнаем высоту стены, что избавит нас от труда измерять её непосредственно.

Основания обоих треугольников были измерены при помощи той же самой жерди, высота которой над поверхностью песка равнялась десяти футам; оказалось, что расстояние между колышком и жердью — пятнадцать футов, а расстояние между колышком и подошвой стены пятьсот футов.

Закончив измерения, Сайрес Смит и юноша возвратились в Трущобы.

Там инженер взял плоский камень, принесённый им из прежних экспедиций, нечто вроде шиферного сланца, на котором легко было нацарапать цифры остроконечной ракушкой. И на этой аспидной доске Сайрес Смит составил следующую пропорцию:

15 / 500= 10 / х

500 * 10 = 5000

5000 / 15 = 333,33

Следовательно, высота гранитной стены равнялась трёмстам тридцати трём футам.[6]

Тогда Сайрес Смит взял инструмент, который сделал накануне; угол между раздвинутыми ножками циркуля соответствовал угловому расстоянию от альфы Южного Креста до плоскости горизонта. Он точно отмерил этот угол по кругу, разделив его на триста шестьдесят равных частей. Угол оказался равным десяти градусам. Увеличив этот угол на двадцать семь градусов, отделяющих альфу от Южного полюса, и сделав поправку на высоту плоскогорья, на котором производилось наблюдение, он получил тридцать семь градусов. Итак, Сайрес Смит пришёл к выводу, что остров Линкольна находится на тридцать седьмом градусе южной широты; но, учитывая, что несовершенство его наблюдений и выкладок могло привести к ошибке в пять градусов, он счёл более правильным заключить, что остров находится между тридцать пятой и сороковой параллелью.

Чтобы иметь обе координаты острова, оставалось определить долготу. Сайрес Смит решил попытаться это сделать в тот же день, в полдень, когда солнце будет проходить через меридиан данной местности.

Воскресный день решили употребить на прогулку, или, вернее, на исследование той части острова, которая находилась между северным берегом озера и заливом Акулы, а если позволит погода, дойти и до северного склона мыса Южная челюсть. Для обеда намеревались сделать привал в дюнах и вернуться в Трущобы только к вечеру.

В половине девятого утра маленький отряд уже шёл по берегу пролива, отделявшего остров Линкольна от островка Спасения, где, важно переваливаясь, расхаживали у воды короткокрылые пингвины, похожие на безруких людей. Они великолепно плавали и ныряли, и их сразу можно было узнать по характерному, очень неприятному крику, похожему на рёв осла. Пенкрофа они заинтересовали лишь со стороны кулинарной, и он не без удовольствия услышал, что мясо этих птиц, хотя и тёмное вполне съедобно.

У самого моря на песке ползали какие-то крупные животные — вероятно, тюлени, избравшие островок своим лежбищем. Помышлять о пригодности тюленей для еды было невозможно — их жирное мясо отвратительно на вкус; однако Сайрес Смит очень внимательно их рассматривал и, не поделившись ни с кем своими мыслями, сказал товарищам, что в скором времени надо будет, наведаться на островок.

Берег, по которому шли колонисты, усеивали бесчисленные раковины; некоторые из них обрадовали бы зоологов, изучающих моллюсков. Среди этих раковин были фазианеллы, сверлильщики, тригонии и много других. Но куда более полезным открытием была устричная отмель, обнажившаяся при отливе; Наб обнаружил её между рифами, милях в четырёх от Трущоб.

— Наб молодец, даром времени не теряет! — воскликнул Пенкроф, осматривая отмель, тянувшуюся в открытое море.

— В самом деле, очень важная находка, — заметил журналист. — Говорят, каждая устрица даёт в год пятьдесят — шестьдесят тысяч яиц, и, значит, у нас будет неистощимый запас устриц.

вернуться

6

Имеется в виду английский фут, равный тридцати сантиметрам. (Примеч. автора.)

полную версию книги