— Он ранен серьезно? — Боб явно нервничал.
— Это мы узнаем от хирурга позднее. Но похоже, что это серьезно. У Джонатана температура. После завтрака я его навещу.
— А я? — спросил Боб.
— Не надо бы его утомлять.
Боб надулся и машинально положил в тарелку два яйца.
— Все-таки я хотел бы поехать с вами, — пробурчал он.
— Хорошо.
Она была спокойна, уверена в себе, и Франсуа восхищался ловкостью ее длинных пальцев, когда она счищала скорлупу с яйца всмятку. Он также отметил элегантность костюма мисс Мэри.
Повисла напряженная тишина, и Франсуа обрадовался, когда ее нарушил голос инспектора Морриссона. Мисс Мэри, как хозяйка дома, вышла его встретить.
— Пожалуйста, продолжайте завтрак, — сказал инспектор. — А потом я задам вам несколько вопросов.
— Выпейте с нами чаю.
— Спасибо.
У инспектора вдруг пропало выражение постоянной иронии, которое так раздражало Франсуа. Он стал даже застенчив, когда сел между Бобом и мисс Мэри.
— Мы нашли машину, — объявил он. — Она стояла в начале улицы, как раз перед табличкой «Проезд закрыт». Господин Скиннер был ранен метрах в двадцати от этого места… Два кусочка сахара, пожалуйста, и немного молока. Спасибо. Машина уже стоит на стоянке госпиталя. Констебль[14] не понял меня и вместо того, чтобы пригнать ее сюда, оставил около госпиталя. Но она там никому не мешает. Я только что разговаривал с господином Меррилом. Он ничего не знает. Пропажа досье была для него ударом. По его мнению, папка содержала достаточно материалов для того, чтобы похититель смог воссоздать куклу-автомат.
— Но Джонатан запатентовал свою работу, — заметила мисс Мэри. — Любое воспроизведение запрещено.
— Это правильно, — подтвердил инспектор, — если только речь идет о массовом воспроизводстве. Но если конкурирующая фирма завтра, например, выпустит идентичный автомат, но в другом обличье и с какими-нибудь новыми деталями, господа Меррил и Скиннер юридически не смогут доказать свои права. Все знают, что одно и то же изобретение может появиться в разных странах почти одновременно. Этому масса примеров. Если бы производство автоматов уже началось, вернее, если бы первые экземпляры уже пошли в продажу, все обстояло бы совсем иначе. К несчастью, право на изобретение подтверждается только бумагой. И в начальной стадии практически невозможно доказать, кому первому пришла в голову эта идея. А идея — это ведь нечто эфемерное. Господин Меррил прекрасно понимает, что его иск не примет ни один суд. А ведь он уже вложил в изобретение много денег. Если нам не удастся быстро найти досье, эта пропажа дорого ему обойдется.
— Вы хотите сказать, что он разорится?—спросил Боб.
— Нет, я имел в виду, что он уже не сможет продать за границу лицензию на производство автоматов. А именно это и могло принести наибольший доход. Он считает, что потерял возможность выручить несколько сотен миллионов.
Эта цифра произвела на присутствующих впечатление. Воцарилась долгая тишина.
— Значит, папа был прав, когда утверждал, что мы станем очень богатыми, — прошептал Боб дрожащим голосом.
— Не все потеряно, — ответил инспектор. — Иначе для чего существует полиция? Скажите, часто ли господин Скиннер принимал гостей? Были ли у него друзья?
— Нет, — твердо ответила мисс Мэри. — Он был слишком поглощен своей работой. На заводе он, конечно, поддерживал отношения со многими людьми, но здесь, дома, не принимал никого. Но Джонатан не делал секрета из своего изобретения, он им гордился. Может быть, это его и погубило.
— Вполне возможно, — согласился Морриссон. — Он мог кому-то рассказать, что купил билеты на концерт. Но не исключается вариант, что за ним следили. Я расспрошу работников завода. Господин Скиннер в силу необходимости был в контакте с секретарями, телефонистами. Иногда подчиненные и становятся источником утечки информации.
Инспектор поднялся, довольно церемонно поблагодарил мисс Мэри и присоединился к полицейским, которые работали в кабинете.
— В десять поедем в госпиталь, — сказала мисс Мэри. Франсуа воспользовался передышкой, чтобы написать
родителям. Обычно он писал им как придется. Но на этот раз надо было писать так, чтобы, с одной стороны, не врать, а с другой — не сказать всей правды. Он знал, что какая-нибудь мелочь может проскользнуть между строк, и мать начнет волноваться: «Франсуа что-то от нас скрывает. Может быть, заболел?» Следовательно, он должен написать им бодрое письмо. Если бы вдруг он захотел написать им правду, получилось бы что-то вроде «я веду расследование… произошла кража… полиция пока «плавает»… сегодня после обеда пойду в Скотленд-Ярд». Но нет, так он не напишет. Вместо этого он вынужден писать: «Идет дождь, гувернантка госпожа Хамфри утверждает, что так бывает каждый год…» Он перечитал написанное, получилось, конечно, не блестяще, Он сделал неискреннюю приписку: «Мы будем часто ходить в театры, кино, на прогулки, так что не удивляйтесь, если мои письма будут очень короткими». Подумав, он приписал еще: «У меня потрясающие успехи в английском». Так, с одной задачей он справился. Теперь можно спуститься вниз, Франсуа обнаружил, что следственная бригада уже ушла, но инспектор Морриссон все еще продолжал осматривать кабинет, Он объяснял мисс Мэри:
— Я заберу автоматических кукол. Они будут в надежном месте, и вы можете не опасаться новых краж. До полудня я заеду в госпиталь, Прошу вас, передайте господину Скиннеру, что мы держим ситуацию под контролем и пусть не беспокоится.
«Ничего себе формулировка! — подумал Франсуа. — «Ситуация под контролем!» А на самом деле у него даже версии никакой нет».
Боб сгорал от нетерпения. Наконец автомобиль мисс Мэри тронулся с места, Это была прекрасная машина в английском стиле, с обитыми кожей сиденьями,
— Что это за марка?
— Это «даймлер»[15]. Она с успехом заменит старушку «моррис» Джонатана, Я люблю просторные машины.
Мисс Мэри вела машину уверенно, как, впрочем, делала и все остальное, Всю дорогу они молчали, Боб приводил в порядок ногти. А мисс Мэри, несмотря на присущее ей хладнокровие, казалась напряженной.
Госпиталь был новый. Он, видимо, был реконструирован, как многие другие здания, пострадавшие от бомбардировок[16]. Мисс Мэри навела справки, и медсестра показала им, куда надо пройти. Палата инженера была на первом этаже. Франсуа вспоминал как несколько лет назад господину Робьону делали операцию аппендицита. Мальчик узнавал теперь бесконечные коридоры, запах чистоты и болезни, тележки, заставленные позвякивающими пузырьками.
— Подождите меня здесь, — сказала мисс Мэри. Боб не мог усидеть на месте. Он уходил, возвращался, останавливался перед плакатами, призывающими сдавать кровь, и при этом беспрестанно смотрел на часы.
— Это просто невозможно! — говорил он, — Кто я на самом деле? Я его сын или нет?
Но он сразу прекратил возмущаться, как только увидел мисс Мэри, шедшую в их сторону в сопровождении врача в белой куртке.
— А вот и наш юный друг, — сказал врач, обращаясь
к Франсуа,
— Нет, это не он, это я! — запротестовал Боб, — Как дела?
— Как я только что объяснил госпоже, ваш отец пострадал довольйо серьезно, Но мы его спасем. Беда в том, что пуля лежит близко от сердца и операция потребует особой осторожности. Господин Скиннер потерял много крови. Мы не можем рисковать, Пока он должен лежать без движения.
— Но он,., не парализован? — воскликнул Боб.
— Нет, но если он будет подниматься, может произойти новое кровоизлияние. Лучше быть предельно осторожным, поскольку положение недостаточно ясно.
Он пошел впереди всех и открыл дверь.
— Мы положили его в тринадцатую палату, единственно свободную в тот момент, вы не суеверны?
—Я, пожалуй, не буду его беспокоить, — сказал Франсуа.