– Я имел в виду не только то, что рассказал нам Стивен, хотя это было, как вы говорите, очень интересно. Пока он говорил, я осматривал комнату и увидел очень странную вещь. Позвольте показать ее вам.
Он взял меня под локоть и провел обратно в гостиную, остановившись напротив камина.
– Вот, – сказал он, – посмотрите на этот примечательный предмет.
Я проследил за направлением его взгляда и увидел продолговатую рамку, в которую была заключена большая фотография с надписями из странных каббалистических клинообразных символов. Несколько секунд я их молча рассматривал, после чего заметил:
– В данных обстоятельствах я не вижу в этом ничего примечательного. В нормальной комнате – да, но Стивен только что сказал нам, что его дядя был своего рода экспертом в клинописи.
– Именно, – сказал Торндайк, – с моей точки зрения, это и делает эту фотографию такой примечательной.
– Не совсем понимаю, – удивился я. – То, что человек повесил у себя на стене понятные ему письмена, не кажется мне чем-то из ряда вон выходящим. Было бы гораздо более необычно, если бы он повесил письмена, которые не смог бы прочитать.
– Несомненно. Согласитесь со мной, что было бы еще более необычно, если бы человек повесил у себя на стене надпись, которую он может прочитать, но повесил бы её вверх ногами.
Я уставился на Торндайка в изумлении.
– Вы хотите сказать, – воскликнул я, – что эта фотография перевернута?
– Да, это действительно так.
– Но откуда вы знаете? Неужели у нас здесь завёлся еще один ученый-востоковед?
Торндайк хихикнул.
– Какой-то глупец, – ответил он, – сказал, что «недостаток знаний – опасная вещь». По сравнению с большими знаниями, возможно, это так. Но это гораздо лучше, чем отсутствие знаний вообще. Вот вам пример. Я с большим интересом читал замечательную историю расшифровки клинописи, и мне вспомнились один или два момента, которые показались мне достойными запоминания. Эта конкретная надпись сделана персидской клинописью – гораздо более простой формой письма, чем вавилонская или ассирийская, и я думаю, что это знаменитая надпись на воротах в Персеполисе[36]. Она была расшифрована первой, что и объясняет ее присутствие здесь в рамке. Как вы видите, эта надпись состоит из двух видов знаков: маленьких остроконечных символов, которые называются клиньями, и больших знаков, похожих на широкие наконечники стрел. Текст читается слева направо, в отличие от письменности семитских народов и древних греков. Ориентация символов такова, что все «клинья» должны быть направлены вправо или вниз, а наконечники стрел открыты только вправо. Но если вы посмотрите на эту фотографию, то увидите, что все наоборот. Очевидно, что фотография перевернута.
– Но, – воскликнул я, – тогда это действительно странно. Как это можно объяснить?
– Думаю, – ответил Торндайк, – что мы сможем получить ответ, взглянув на обратную сторону фотографии.
Он снял рамку с двух гвоздей, на которых она висела, и, повернув ее, посмотрел на обратную сторону, которую затем представил мне для осмотра. На бумажной подложке была наклеена этикетка с надписью: «Дж. Бадж, изготовитель рам и позолотчик, 16, Гейт-Энн стрит, Западно-Центральный почтовый округ Лондона».
– Ну? – спросил я, прочитав этикетку и не почерпнув из нее ничего нового.
– Этикетка, как вы заметили, расположена правильно, то есть, относительно положения на стене.
– Так и есть, – поспешно ответил я, немного раздосадованный тем, что не смог сразу заметить столь очевидную вещь. – Я понял вашу мысль. Вы хотите сказать, что мастер повесил фотографию вверх ногами, а Джеффри не заметил ошибки?
– Это вполне разумное объяснение, – сказал Торндайк. – Но я думаю, что есть еще кое-что. Вы заметили, что этикетка старая, судя по ее выцветшему виду. Ей уже несколько лет, тогда как петли кажутся мне сравнительно новыми. Но мы скоро проверим это, потому что этикетка, очевидно, была приклеена, когда рама была новой, и если петли были прикручены в то же время, то дерево под ними будет светлым.
Он достал из кармана швейцарский нож, содержащий среди прочих инструментов и отвертку. С ее помощью Торндайк осторожно извлек винты с крепления одной из маленьких латунных петель, на которых висела рамка.
– Видите, – произнес Торндайк, сняв петлю и поднеся фотографию к газовой лампе, – дерево под петлей такое же темное и состаренное временем, как и остальная часть рамы. Значит, петли были прикручены недавно.