– Ну, – сказал Торндайк, – что это?
– Аконит, – ответил я без колебаний.
– Да, – согласился он, – это аконит, или, скорее всего, аконитин[47]. Сейчас нет необходимости проводить полный анализ – его я проведу позднее. Вы отметили интенсивность вкуса и крепость раствора? Очевидно, что кусок сахара содержал очень большую дозу яда. Если бы сахар растворился в вашем чае, то количества, которое вы бы выпили за один глоток, хватило бы, чтобы отправить вас на тот свет за несколько минут. Этим объясняется стремление миссис Шаллибаум скорее покинуть помещение. Она видела, как вы пили из чашки, но полагаю, что она не заметила, как вы вынули сахар.
– Судя по выражению ее лица, она пропустила этот момент. Женщина была в ужасе. Она ещё не так закоренела в преступлениях, как её сообщник.
– К счастью для вас, Джервис. Если бы она так не нервничала, то сначала подождала бы, пока вы нальете чай, а уж затем незаметно подложила бы в него сахар или бросила бы его в кувшин с молоком. В любом случае вы получили бы ядовитую дозу, прежде чем заметили неладное.
– Они подходят друг другу, Торндайк, – воскликнул я, – похоже, человеческая жизнь для них стоит не больше, чем жизнь мухи или жука.
– Согласен. Они – типичные отравители худшего типа – умные, осторожные, изобретательные. Это постоянная угроза для общества. Пока они не пойманы, человеческие жизни находятся в опасности, и мы должны сделать так, чтобы они не оставались на свободе ни на одну лишнюю минуту. И это приводит нас к ещё одному выводу – что несколько дней вам лучше не выходить из дома.
– Чепуха, – запротестовал я, – я могу о себе позаботиться!
– Не буду с этим спорить, – сказал Торндайк, – хотя мог бы. Ваши показания – единственное доказательство, которое может осудить этих людей. Они это знают и не остановятся ни перед чем, чтобы от вас избавиться. Сейчас они уже знают, что план с отравленным чаем провалился. Хочу заметить, что ваша жизнь представляет некоторую ценность не только для вас, но и для еще одного человека, которого я мог бы упомянуть. Кроме этого, вы являетесь незаменимым инструментом для избавления общества от этих опасных паразитов. Если преступники смогут связать ваше имя и эту квартиру в Темпле, то они поймут, что их дело действительно серьёзно расследуется. Боюсь, что мистер Вайс, даже если еще и не покинул страну, то сделает это немедленно, а если покинул, то миссис Шаллибаум сразу же присоединится к нему, и мы никогда не сможем до них добраться. Вы должны оставаться дома, и вам лучше написать мисс Гибсон и попросить ее предупредить слуг, чтобы они никому о вас не рассказывали.
– И как долго, – спросил я, – меня будут держать в заключении?
– Думаю, недолго. У нас очень многообещающее начало. Если мне повезет, я смогу собрать все нужные мне улики примерно за неделю. Но во всем этом деле, как и в любом другом, есть элемент случайности, который не позволяет мне назвать дату. И вполне возможно, что я начал с ложного пути. Но это я смогу сказать вам через день или два.
– Полагаю, – добавил я мрачно, – что для меня охота окончена?
– Отнюдь, – ответил Торндайк, – у вас есть дело Блэкмора, которым вы должны заниматься. Я передам вам все документы и попрошу сделать упорядоченный перечень свидетельств. Тогда у вас будут все факты, и вы сможете сами разобраться в деле. Кроме того, я попрошу вас помочь Полтону в некоторых небольших операциях, которые призваны пролить свет на темные пятна этой истории и которые покажутся вам одновременно занимательными и поучительными.
– Может нам пригласить миссис Хорнби зайти к нам, чтобы выпить чаю в саду? – предложил я.
– И захватить с собой мисс Гибсон? – сухо добавил Торндайк. – Нет, Джервис, так не пойдет. Вы должны найти способ объяснить своим знакомым, что преступники ни в коем случае не должны узнать о том, где вы. Более чем вероятно, что миссис Шаллибаум взяла на заметку дом в Эндсли Гарденс, и поскольку это единственное место, которое она знает, она и мистер Вайс, если он в Англии, почти наверняка будут следить за домом. Если им удастся связать этот дом с нашим жильём, небольшое расследование покажет им истинное положение дел. Мы как можно дольше должны держать их в неведении. Мы и так уже слишком много показали. Это тяжело для вас, но ничего не поделаешь.
– Не думайте, что я жалуюсь, – воскликнул я, – если речь идет о деле, то так же готов идти на все, как и вы. Сначала я подумал, что вы просто заботитесь о безопасности моего бренного тела. Когда мне приступить к работе?
– Завтра утром. Я дам вам свои записи по делу Блэкмора, копии завещаний и показаний. Затем есть наши находки из «Нью-Инн», которые нужно просмотреть и обдумать. Не забудьте, у нас есть еще осколки очков, которые лучше попытаться склеить на случай, если нам придется предъявить их в качестве доказательства в суде. Это займет вас на день или два, вместе с некоторой работой по другим делам. А теперь давайте оставим профессиональные темы. Вы голодны, я тоже, и смею предположить, что Полтон приготовил что-то вроде ужина. Спустимся и посмотрим.