– Мои размышления, – сказал я, – всегда приводят меня к одному и тому же итогу.
– Предлагаю вам перемешать все данные, – ответил Торндайк, – придумывайте гипотезы. Неважно, если они окажутся странными или дикими. Не откладывайте их в долгий ящик. Возьмите первую гипотезу, которую сможете придумать, и тщательно проверьте ее с помощью фактов. Скорее всего, вам придется ее отвергнуть, но вы наверняка узнаете что-то новое. Затем попробуйте еще раз, с новой гипотезой. Вы помните, что я рассказывал вам о своих методах, когда только начинал заниматься юриспруденцией, и у меня было много свободного времени?
– Я не уверен, что помню.
– Обычно я проводил свой досуг, придумывая воображаемые дела, в основном криминальные, с целью изучения и приобретения опыта. Например, я придумывал гениальное мошенничество и детально планировал его, принимая все возможные меры предосторожности против провала или разоблачения, рассматривая все мыслимые и немыслимые случайности. На тот момент все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы сделать его настолько идеальным, насколько это было возможно с моими знаниями и изобретательностью. Я вел себя точно так же, как если бы собирался осуществить задуманное, и от его успеха зависела моя жизнь или свобода, за исключением того, что делал подробные записи каждой детали плана. Затем, когда мои планы были настолько подробны, насколько возможно, и я не мог придумать, как их улучшить, я менял сторону и рассматривал дело с точки зрения сыщика. Я анализировал преступление, выявлял присущие ему слабые стороны и особенно отмечал, в каких отношениях выдумка отличается от реальности. Это упражнение было бесценным. От воображаемых дел я приобрел столько же опыта, сколько и от реальных. Кроме того, я научился методу, который применяю и по сей день.
– Вы имеете в виду, что до сих пор придумываете воображаемые дела ради умственной гимнастики?
– Нет, я имею в виду, что когда у меня возникает проблема любой сложности, я придумываю дело, которое соответствует фактам и предполагаемым мотивам одной из сторон. Затем я работаю с этим делом, пока не выясню, проясняет ли оно ситуацию или заводит в тупик. В последнем случае я отвергаю его и начинаю процесс заново.
– Разве этот метод не подразумевает большую затрату времени и сил? – спросил я.
– Нет, потому что каждый раз, когда вам не удается подобрать дело, вы исключаете конкретное объяснение и сужаете область исследования. Повторяя этот процесс, вы, в конце концов, придете к воображаемому делу, которое объясняет все факты. Тогда ваше воображаемое дело становится реальным и проблема решенной. Позвольте мне, порекомендовать испробовать этот метод.
Я пообещал сделать это, хотя и без особых надежд на результат, на этом тема была исчерпана.
Глава XII. Портрет
Задачка, которую посоветовал Торндайк, давалась мне нелегко. Сколько бы я ни пытался перетасовать факты в деле Блэкмора, один из них неизбежно оказывался на самом верху. Обстоятельства, связанные с подписанием завещания Джеффри Блэкмора, упорно вторгались во все мои размышления на эту тему. Сцена в домике привратника была для меня тем же, чем голова короля Карла для бедного мистера Дика[51]. В самый разгар моих усилий построить хоть какую-то внятную схему, она появлялась и приводила мой разум в мгновенный хаос.
Следующие несколько дней Торндайк был очень занят несколькими гражданскими делами, из-за которых он должен был находиться в суде в течение всех заседаний. А когда он возвращался домой, то не был расположен говорить на профессиональные темы. Тем временем Полтон неустанно работал над фотографиями подписей, а я, желая набраться опыта, помогал ему и наблюдал за его методами.
В данном случае подписи были увеличены в три раза, что позволило сделать все мелкие особенности почерка удивительно четкими и заметными. Каждая подпись в результате была помещена на карточку с номером и датой чека, с которого она была взята, так что можно было сравнивать две любые подписи. Я просмотрел всю серию и очень тщательно проанализировал те подписи, которые различались, но не обнаружил ничего большего, чем можно было ожидать, принимая во внимание заявление мистера Бриттона. Были незначительные расхождения, но все подписи были очень похожи и нельзя было усомниться, что все они написаны одной и той же рукой.