Разумеется, эта выходка непрошеного проходимца нисколечко не повлияла на ход переговоров. Более того, неразумные дела бывшего монарха еще раз напомнили нынешним лидерам северной страны, что военные путешествия в чужие земли всегда заканчиваются позором. Неспроста же премьер Таге Эрландер недвусмысленно подтвердил, что все это «было давно — и не при нынешнем правительстве». Он тут же уверил, что отнюдь не собирается в поход против нашей страны.
И как было в старину, когда король Карл XII вместе со своим приспешником Мазепой подавился галушками под Полтавой, так и теперь понесли позорное фиаско те, кто в угоду «бешеным» всех мастей и рангов рекламировали в прессе коварные, провокационные измышления, рассчитывая на какой-то успех этой авантюристической акции. Чучело, снимки которого публиковали газеты под названием «Стечко», как и следовало ожидать, легло костьми к ногам короля-завоевателя. Оно было в тот же день уничтожено гневом и смехом миролюбивых людей под тем же хмурым небом Скандинавии.
Но что же все-таки за фигура сей неизвестный Стечко? На славной Украине нашей никто такого не знает и не помнит. Лишь один мой знакомый, пожилой галичанин, некогда сбитый столку закордонными «мазепинцами», поделился своими догадками и этим натолкнул на поиск. Пришлось порыться в ворохах различного зарубежного печатного хлама. А человек, которому довелось побывать в гадючьих гнездах националистических эмигрантских кругов в Западной Германии, без особого труда поставил диагноз:
— Эге! Как говорят в Галичине, «видно пана по халявам». По голенищам, значит. Это же Ярослав Стецько! Есть в Мюнхене такой юродивый оболтус. По всей вероятности, его в Скандинавии на свой лад перекрестили в Стечко. Да и не было, наверное, у него собственной правдивой фамилии никогда. То назывался Стецько, то Карбович, то Орач, то Белендис, то Басмач. Верно, какое бы «псевдо» ни принимал этот горлопан, он всегда оставался блудливым и изворотливым подлизой. Прошу прощения, так как история этого субъекта грязная и кровавая.
Бандеровский батальон «Нахтигаль» («Соловей») вступил во Львов вместе с гитлеровскими частями на рассвете 30 июня 1941 года. На рукавах вояк этого «легиона» были желто-голубые повязки с красными пятнами, перекрещенные черными пауками свастики. За плечами их покачивались автоматы крупповского производства.
За батальоном погромыхивал обоз. Рядом с передвижной костедробилкой, которая вскоре была установлена на Яновском кладбище для перемалывания костей замученных и сожженных людей, в город вкатилось «правительство» захваченных украинских земель. Возглавлял это «правительство» плюгавый недоносок в очках. Это был ближайший сподвижник Бандеры Ярослав Стецько. К «правительственной деятельности» он считал себя вполне подготовленным: в свое время был студентом юридического факультета, изучал Макиавелли, Ницше, Гитлера, Муссолини и Донцова. Уже пробовал и стрелять из-за угла; перед походом вермахта на СССР проходил специальное «обучение» в Берлине и Риме.
Конечно, фашисты никогда не придавали серьезного значения игре в самостоятельность своих прихлебателей из лагеря украинских буржуазных националистов. Гитлеровский генерал-губернатор Ганс Франк огласил приказ о включении западных областей Украины в состав «дистрикта Галициен» еще до оккупации этих земель. По его же приказу Львов был снова переименован в Лемберг. Устами другого сатрапа — рейхскомиссара Эриха Коха — фашистские хозяева без всяких церемоний напоминали своим желто-голубым холуям: «Один центнер украинской пшеницы имеет для меня большую ценность, нежели весь украинский вопрос в целом…»
Тем не менее комедия провозглашения «самостийной Украины» была все же разыграна.
Вечером того же 30 июня в здании «Просвиты» на площади Рынок собралась ватага обмундированных в немецкую униформу бандеровцев и «чистокровных» эсэсовцев-пруссаков. Перед ними новоявленный «премьер-министр» поспешил зачитать акт «О провозглашении украинской державы».
«Новосозданная украинская держава, — значилось в этом акте — сгустке бандеровского бреда, — будет тесно сотрудничать с национал-социалистической великой Германией, которая под руководством своего фюрера Адольфа Гитлера созидает новый порядок в Европе и во всем мире…».
Тут же были поделены министерские портфели; и «министры» поспешно кинулись к столам. Один строчил циркуляр об организации пышного «празднества благодарности Адольфу Гитлеру за освобождение», а второй, какой-то Легенда, помазанный на пост «военного министра», мигом врезал «обращение» к советским воинам, в котором призывал украинцев из частей Красной Армии переходить на сторону фашистов: «С воздушным и морским флотом включительно!..»
Новоиспеченное «правительство» было обеспокоено лишь только тем, что его никто не признавал. Правда, дух его поддерживали благословения давнишнего австрийско-немецкого шпиона, митрополита Андрея Шептицкого.
«Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу, — приказывал голосом бывшего габсбургского офицера теперешний „князь церкви“. — Установленной власти отдаем надлежащее послушание».
Заканчивалось же это «пастырское письмо» униатского владыки молитвой о том, чего всегда недоставало и недостает нынче желто-голубым недобитым воякам: «Пусть бог даст всем нашим кормчим разум и святую небесную мудрость…»
Вот так, слепив из ничего «державу», Стецько никогда не забывал о своих покровителях, всегда клялся им в верности до самой петли. В адрес Адольфа Гитлера от него шли депеши с уверениями в преданности «великому фюреру», с пожеланиями, «чтобы начатое дело увенчалось окончательной победой». Такие же заверения в пакетах с трезубцем летели также к Бенито Муссолини, на поддержку которого «в новом, справедливом фашистском порядке» Стецько возлагал изрядные надежды.
Тем не менее через несколько недель «держава» оуновских[11] лакеев лопнула, как мыльный пузырь, под сапогом тех же фашистских наставников. Оккупанты напомнили своим верным холуям, что они могут проявлять «самостийность» только в истязании непокорного украинского народа.
Эту функцию бандеровцы выполняли не менее старательно, чем все ландскнехты всех других мастей и оттенков.
Вот как вспоминает бывший оуновец, ныне советский гражданин, искупивший свою вину перед Родиной, о той собачьей роли и преданности националистических «проводников» своим фашистским хозяевам:
«Вы помните, „голова“ Стецько, как в тот час, когда уже травился Геббельс, вы ехали на машинах немецкой разведки в компании с представителем абвера доктором Фелем и его помощниками в баварские леса, чтобы возглавить антисоветский отдел организованного Гиммлером „партизанского“ отряда „Вервольф“?»
После того как от гитлеровской империи полетели щепки, весь оуновский «провод» переметнулся на службу к западно-немецким реваншистам и заокеанским толстосумам.
Несколько первых послевоенных лет «провод» имел кое-какой черствый кусок хлеба от того, что «отоваривал» у новых хозяев официальные заявления о единстве целей с милитаристским охвостьем в Европе и за океаном.
«Как и мы, они проиграли в минувшей войне, — говорилось в этих заявлениях-инструкциях. — Как и они, мы стремимся к реваншу».
Но с каждым днем кормильцы все настойчивее предлагали переходить от слов к делу. Здесь-то и пригодились Ярославу Стецько приобретенные в сотрудничестве с гитлеровским абвером навыки шантажа и авантюризма. Если он не успел собрать вокруг себя в Баварском лесу вурдалаков по заданию Гиммлера («вервольф» и означает «вурдалак»), то почему бы не созвать их нынче из западно-немецких и заокеанских трущоб?