Антирелигиозный нажим сверху, а также развернувшееся с конца 1948-го фронтальное наступление властей на «еврейский национализм» обусловили сокращение зарегистрированных синагог. В апреле 1949 года их уже было 180, в январе 1950-го — 151, в январе 1951-го — 141, в январе 1952 года — 136. Но это отнюдь не привело, как надеялись власти, к автоматическому уменьшению религиозности евреев. Просто вместо закрытых легальных синагог возникали, как правило, на частных квартирах подпольные молитвенные дома, главным образом так называемые миняны, в каждом из которых имелся свиток святой Торы и объединялось не менее десяти верующих мужчин в возрасте от 13 лет и старше. О том же свидетельствовала и статистика участия верующих в открытом (!) праздновании еврейского Нового года: скажем, в ленинградской синагоге: в 1947 году — 5000 чел., в 1948-м — 6500 чел., в 1949-м — 6000 чел., в 1950 году — 7000 чел.[1126]
И хотя наступление на иудаизм в период позднего сталинизма проводилось в рамках общей антирелигиозной кампании, начавшейся с выходом соответствующего постановления ЦК от 20 августа 1948 г.[1127], еврейское духовенство и верующие оказались в более тяжелых условиях, чем представители остальных конфессий, ибо на них дополнительно давил еще и пресс политических гонений, провоцируемых усиливавшимся в стране государственным антисемитизмом[1128].
УДАР ПО СИОНИЗМУ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ.
Проводя советизацию Восточной Европы, Советский Союз постепенно вводил в зависимых от него странах этого региона монополию коммунистической власти, изгоняя из общественной сферы более или менее самостоятельные политические силы, в том числе и сионистов. Отношение к последним в Восточной Европе в первые послевоенные годы было в общем-то терпимым. В каждой стране легально действовали национальные еврейские, в том числе и сионистские, организации. Активно функционировал, например, Центральный комитет евреев Польши, возглавлявшийся левым поалейционистом А. Берманом, братом члена политбюро ЦК ПОРП Я. Бермана. Более того, с 1948 года чехословацкое правительство даже сотрудничало с сионистами, осуществляя поставки вооружения Израилю[1129]. Однако с начала 1949 года положение стало меняться. В марте, покидая Советский Союз, Г. Меир сочла необходимым заявить, что под влиянием Советского Союза в Чехословакии, Болгарии, Польше и особенно в Румынии и Венгрии[1130] власти стали чинить препятствия евреям в переселении в Израиль. И в самом деле, по указанию из Москвы сначала в Польше, а потом и в других странах так называемой народной демократии стали закрываться «палестайн офисы», занимавшиеся эмиграцией евреев в Израиль, и другие сионистские организации. Под флагом борьбы с западным шпионажем был распущен, скажем, Венгерский союз сионистов, насчитывавший в своих рядах около 40 тыс. членов, и запрещены сионистские центры в Румынии[1131]. В начале декабря правительство Израиля, протестуя против политики гонений на сионистов, отозвало из Румынии своего посланника Р. Рубина, а из Венгрии — первого секретаря дипломатической миссии. Тем не менее эмиграция евреев из Восточной Европы худо-бедно продолжалась, чему активно содействовали продолжавшие функционировать местные отделения «Джойнта». Только с весны 1952 года, когда руководство СССР пришло к окончательному выводу о том, что «политика Израиля находится на службе у государственного департамента США и подчинена американскому диктату», Москвой было принято решение о полном прекращении эмиграции восточно-европейских евреев в Израиль и о лишении его политической поддержки в ООН[1132].
Главное сражение международному сионизму, который был объявлен Москвой активным пособником империалистического лагеря поджигателей новой войны во главе с США и злостным врагом Советского Союза, Сталин дал в Чехословакии. Такой выбор, видимо, предопределило то важное обстоятельство, что эта страна являлась самым экономически и социально развитым государством Восточной Европы, в наибольшей степени связанным культурными и демократическими традициями с Западом. А это не могло не вызывать у Москвы предубежденности к пражскому правительству, даже после того как с начала 1948 года оно стало полностью коммунистическим. Не последнюю роль сыграл и тот фактор, что еврейство Чехословакии было в значительной степени германизировано, и потому в обыденном сознании остального населения невольно ассоциировалось со вчерашними злейшими врагами нации — немцами. Поэтому более или менее массовая поддержка показательной антисионистской акции как бы априори гарантировалась.
1126
Там же. — Оп. 132. — Д. 111. — Л. 44–68. Д. 285. — Л. 202, 205,217. Д. 497. — Л. 28–29, 58–61, 84–97, 99—107. Д. 569. — Л. 91–94 Ф. 81. — Оп. 3. — Д. 129. — Л. 61–62.
1128
Нараставший в стране государственный антисемитизм даже привел к абсурдному вмешательству властей в сугубо каноническую сферу Русской православной церкви. Как рассказал автору этих строк митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (В.К. Поярков), в конце 40-х — начале 50-х годов по указанию ЦК ВКП(б) Совет по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР в директивном порядке обязал своих уполномоченных в краях и областях запретить православным священникам впредь произносить при чтении отпевальной молитвы «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…» слова о славе народа Израиля (Евангелие от Луки, 2: 32). Подобные факты невольно заставляют вспомнить о Германии 30-х годов. Там после принятия рейхстагом по настоянию Гитлера закона о национальной церкви рейха священников лютеранской церкви обязали дать клятву верности фюреру и им запретили использовать в богослужебных целях полностью Ветхий Завет и некоторые фрагменты Нового Завета.
1129
От вооруженных сил Чехословакии военную помощь Израилю координировал заместитель министра национальной обороны Б. Райцин. Общее же руководство в Праге комплектованием транспортов с вооружением, а также формированием для отправки сначала в Палестину, а потом в Израиль воинских групп из числа евреев-добровольцев осуществлял заведующий международным отделом ЦК Коммунистической партии Чехословакии Б. Геминдер. Происходил он из еврейско-немецкой семьи, в молодости примыкал к сионистской группе «Бело-голубые». В связи с началом оккупации Чехословакии немцами в 1938 году (после заключения Мюнхенского пакта) переехал в Советский Союз и работал там руководителем информационной службы исполкома Коминтерна. По окончании Второй мировой войны возвратился в Чехословакию, став активным проводником советской политики в этой стране. Есть данные, что первой скрипкой в февральских событиях 1948 года по захвату коммунистами всей полноты государственной власти в Чехословакии был не К. Готвальд, а именно Геминдер, напрямую получавший соответствующие указания из Москвы. Он же через своего помощника Штамбергера руководил и всеми делами в созданном в чехословацкой столице Обществе друзей Израиля, имевшем свой денежный фонд, финансирующий поставки вооружения Израилю. Показательно, что председателем этого общества был чехословацкий посол в Москве К. Крайбих. Не остался в стороне и посланник Чехословакии в Израиле Э. Гольдштюкер, который, например, 24 мая 1950 г. информировал советского посланника в Тель-Авиве П.И. Ершова о том, что израильское правительство через него пытается выяснить возможности закупки в кредит чехословацкого оружия (танков, самолетов, артиллерии) (Советско-израильские отношения. — Т. 1. — Кн. 2. — С. 179).
1130
На конец 1948 года в странах Восточной Европы проживало почти 700 тыс. евреев, в том числе в Югославии — 8 тыс., Болгарии — 35–40 тыс., Польше — 70–80 тыс., Венгрии — 200 тыс., Румынии — 350 тыс.[1652]
1131
Проблемы, возникшие с начала 1949 года с эмиграцией евреев, особенно из Венгрии и Румынии, объяснялись еще и тем, что Сталин, зная, что евреи там больше, чем основное население, пострадали от диктаторских режимов М. Хорти и И. Антонеску, надеялся с их помощью нейтрализовать местных националистов в процессе активной советизации этих стран.
1132
Советско-израильские отношения. — Т. 1. — Кн. 2. — С. 353–354. РГАСПИ. — Ф. 81. — Оп. 3. — Д. 86. — Л. 38—122. Ф. 82. — Оп. 2. — Д. 1195. — Л. 36.