«В ходе следствия и во время процесса антигосударственного заговорщицкого центра был вскрыт новый канал, по которому предательство и шпионаж проникают в коммунистическую партию. Это — сионизм»[1140].
По настоянию Москвы антисионистские кампании прошли и в других странах Восточной Европы, но они отличались более умеренным характером. В Румынии, например, в мае 1952 года вывели из состава политбюро и ЦК компартии, а потом подвергли домашнему аресту министра иностранных дел А. Паукер. По злой иронии судьбы, эту заподозренную в потворстве сионистам женщину, жену расстрелянного в 1937-м Сталиным коминтерновца М. Паукера и дочь проживавшего в Израиле раввина, в октябре 1949 года Бен-Гурион на собрании актива МАПАЙ обвинил в том, что она разрушает еврейскую общину в своей стране и что для нее любой еврей является фашистом[1141]. В начале 1953 года в Восточной Германии готовилось, но так и не состоялось судилище над тамошними так называемыми сионистами[1142]. Что касается Польши и Венгрии, то в этих странах Сталина куда больше страшил национализм коренного населения, имевший ярко выраженную антисоветскую направленность (венгры, к тому же, были союзниками фашистской Германии в недавней войне), чем угроза сионизма. Антиеврейские люстрации правящих элит там если и проводились, то в очень ограниченных рамках. Благодаря этой тактике советского диктатора, который, несмотря на быстро прогрессировавшую старческую ригидность, еще сохранял такое сильное свое политическое качество, как прагматизм, в той же Польше продолжали занимать довольно высокие партийно-государственные посты Я. Берман, X. Минц, Р. Замбровский и другие евреи. В данном случае Сталин ради укрепления западного фланга своей империи сумел совладать со своей личной юдофобией, хотя некоторые польские руководители и пытались спровоцировать его на антиеврейскую чистку в их стране. Скажем, С. Гомулка, которого на августовско-сентябрьском (1948 г.) пленуме ЦК ППР сместили с должности генерального секретаря этой партии (за приверженность идее национального пути к социализму), выждав, когда через несколько месяцев в СССР стали вовсю громить так называемых еврейских националистов, направил 14 декабря Сталину послание, в котором были и такие строки:
«Личный состав руководящих звеньев государственного и партийного аппарата (Польши. — Авт.), рассматриваемый с национальной точки зрения, по-моему, создает преграду, затрудняющую расширение нашей базы… Можно и меня считать ответственным за… высокий процент евреев в руководящем государственном и партийном аппарате, но главная вина за создавшееся положение вещей падает прежде всего на товарищей евреев… На основе ряда наблюдений можно с полной уверенностью заявить, что часть еврейских товарищей не чувствует себя связанной с польским народом… и польским рабочим классом никакими нитями или же занимает позицию, которую можно назвать национальным нигилизмом»[1143].
Но не только остатки политической гибкости, сохраненные Сталиным несмотря на преклонные лета, давали ему возможность маскировать антисемитский курс, проводившийся на территории обширной империи от Берлина до Владивостока. Не был обделен советский лидер и таким качеством, как лицемерие. 25 ноября 1948 г., то есть через пять дней после закрытия ЕАК и начала развертывания массированного наступления на еврейскую культуру в СССР, политбюро утвердило директиву советской делегации на Генеральной Ассамблее ООН, в которой предписывалось добиваться включения в международную конвенцию о борьбе с геноцидом[1144] статьи о национально-культурном геноциде. Интерпретируя оный как деяния, направленные на «запрещение какой-либо национальной, расовой (религиозной) группе пользоваться национальным языком в повседневной жизни или в школах, запрещение печатания и распространения изданий на языке такой группы, уничтожение музеев, школ, исторических памятников, зданий, предназначенных для религиозных культов…», директива поясняла, что отсутствие такой статьи в конвенции «может быть использовано теми, кто, попирая элементарные права национальных и расовых меньшинств и осуществляя угнетение и дискриминацию в отношении этих меньшинств и национальных групп, проводит преступную практику геноцида»[1145].
1142
См. подробнее: Koenen G. Die DDR und die “Judenfrage” // Der Spatstalinismus und die “Jüdische Frage” / Hrsg. von N. Lobkowicz, L. Luks, D. O’Sullivan. — Köln: Bohlau Verlag, 1998. — S. 237–270.
1143
СССР и Польша. Механизмы подчинения. 1944–1949. Сборник документов / Под ред. Г.А. Бордюгова и Г.Ф. Матвеева. — М.: “АИРО — XX”, 1995. — С. 274–275.
1144
Проект конвенции о геноциде был разработан американским адвокатом польско-еврейского происхождения Р. Лемкиным.