Посмотрите, в каком состоянии находится народ тех славянских стран, который опаршивлены еврейским вселением, хотя бы стран давно конституционных. Поглядите, как изнывает русское племя — такое же, как и мы, в австрийской Галиции. Поглядите в каком унижении и нищете русское племя той части России, которая когда-то была захвачена Польшей и отдана на съедение паразитного народца. Ведь то же самое, а не что иное, вы готовите и для великой России, единственной страны в христианстве, еще не вполне доступной для жидовства…
Вы подготовляете нашествие… десяти миллионов азиатского, крайне опасного, крайне преступного народа, составляющего в течение четырех тысяч лет гнойную язву на теле всякой страны, где этот паразит селился!…
Евреи одолевают русских, но одолевают не энергией и талантами, а фальсификаций этих качеств».
«В социальной борьбе происходит то же самое, что на рынке.
Попробуйте выдать чистый высокопробный товар в местности, захваченной евреями: на другой же день в еврейских лавочках явится с виду совершенно ваш же товар, только на треть дешевле и вы будете разорены. Публика не в силах разобраться в фальсификации, — она не догадывается, что пьет поддельное вино, сфабрикованное из дешевых ягод и спирта, — публика может хворать и даже умирать отравленной, но все-таки она идет на приманку — идет к жидам, а христианин-купец со своим высокопробным, (и потому дорого стоящим) товаром гибнет.
Во все свободные профессии, во все области интеллигентного труда евреи вносят ту же сокрушительную силу подлога, подделки, обмана, симуляции и фальсификации, причем все они в кагальном заговоре против христиан, все составляют тайную могущественную конспирацию, поддерживая все низкие ухищрения друг друга системой стачки. Это сущая клевета, будто русские уступают евреям потому, что евреи будто бы даровитее и трудоспособнее русских. Это — наглейшая клевета, опровергаемая на каждом шагу. Ни в одной области евреи не дают первостепенных талантов; как народ азиатский и желтокожий, евреи органически не способны подняться до гениальности, но они вытесняют все средние таланты не слишком трудной подделкой под них. Не одна русская буржуазия уступает еврейской: то же самое мы видим всюду на Западе, где только евреи водворяются в значительном числе. Не одной России угрожает еврейский феодализм. Во французской палате об этом феодализме недавно провозгласил Жорес, которого нельзя упрекнуть в националистическом шовинизме. Во Франции не восемь миллионов жидов, как у нас, а всего пока около 100 тысяч, — но и эта великая страна агонизирует, чувствуя, что насквозь проедена еврейством и что приходится или совсем изгнать их, как в прошлые века или погибнуть в социальной чахотке. Характерная история с евреем Бернштейном в Париже на этих днях показывает, до чего унижена благородная страна в своем гостеприимстве и в какой острой степени начинает чувствовать свою ошибку…
Подобно чуме и холере, который суть не что иное, как нашествие низших организмов в царство высших, в жизни народов отмечено страшное бедствие внешних вторжений. Зайдите в храмы, прислушайтесь, о чем ежедневно молит двухтысячелетняя Церковь: об избавлении от глада, труса, потопа, огня, меча, нашествий иноплеменных и междоусобной брани. Последние поколения позабыли многое трагическое в своей истории, но устами Церкви говорит многовековой опыт. Если опасно бурное нашествие соседей, вроде потопа, то еще опаснее мирные нашествия, невидимые, как зараза. С бурными вторжениями народ борется всем инстинктом самосохранения. Напор вызывает отпор, в чаще всего война оканчивается — счастливая или несчастная — уходом врага.
В худшем случае побежденный платить контрибуцию и остается хозяином у себя дома. Не то внедрения мирные, вроде еврейского: тут инстинкт самосохранения очень долго дремлет, обманутый тишиной.
Невидимый враг не внушает страха, пока не овладевает всеми центральными позициями. В этом случае враг, подобно чахотке или малярии, гнездится в глубочайших тканях народного тела и воспаляет кровь больного. Мирное нашествие остается — вот в чем ужас пораженного нм народа».
«Из всех племен старого материка мы, славяне, кажется самые несчастные в отношении нашествий. Мы поселились как бы в проходной комнате между Европой и Азией, как раз на пути великих переселений.
Почти вся наша история есть сплошная драма людей, живущих на большой дороге: то с одной стороны ждешь грабителей, то с другой.
Еще до татарского ига мы пережили на исторической памяти ряд нашествий с севера. с юга, с запада и востока: остготы, варяги, печенеги, хазары, половцы, литва, тевтоны: кто только не трепал нашей завязывавшейся и множество раз раздираемой государственной культуры! Затем татары, крымцы, поляки, шведы — нашим предкам приходилось отбиваться на все четыре стороны света. Не прошло ведь еще ста лет со времени колоссального вторжения Наполеона с силами двадцати народов! По закону истории: «что было, то и будет», — нам и в будущем со всех сторон угрожают нашествия, — и со стороны восходящего солнца и со стороны заходящего. Тем, казалось бы, необходимее держать в памяти вечный завет единства нашего и внутренней цельности. Но именно для того, чтобы расстроить железное строение расы, чтобы сокрушить внутреннее сопротивление, русские идиоты и предатели устраивают предварительно мирное нашествие иноплеменных, проникновение к нам в огромном числе чужих, непереваримых, неусваемых элементов, которые превратили бы наше великое племя из чистого в нечистое, прибавили бы в металл песку в сделали бы его хрупким. Россия велика, завоевать ее трудно; однако она уже бывала завоевана — и целиком и частями. Не забудем, что Западная Россия всего полтораста лет, как вышла из польского плена, а Червонная Русь еще до сих пор под австрийским ярмом. Не забудем, что все славянские державы, вроде России, погибли от внешних нашествий, которым предшествовали во многих случаях внутренние Не забудем, что единственная великая (кроме России) славянская держава — Польша погибла от внешних нашествий, подготовленных еврейским мирным вторжением. Урок ужасающего значения, до сих пор плохо нами усвоенный. Бездарные польские короли сами назвали в Польшу паразитное племя, сами вклинили между христианскими подданными этот антихристианский, глубоко враждебный христианской совести народ. Мудрено ли, что в течении нескольких поколений, польские жиды развратили рыцарскую звать, вытеснили собой сердцевину нации — третье сословие и налегли точно могильною плитой на простонародье.
Развращенная расслабленная Польша была охвачена тем воспалением, которое всюду вносят с собою паразиты. Куда бы евреи ни проникали, они со времен фараонов и персидских царей всюду возбуждают внутренний раздор, раздражение сословий, стремление к бунту и распадению. То же случилось с Польшей, то же идет и в России, на глазах наших. Евреи раскололи польскую нацию на несколько непримиримых лагерей и подготовили тысячелетнее славянское царство к упадку. Нет ни малейшего сомнение, что тот же гибельный процесс идет и с еврейским нашествием на Россию.
«Жиды погубят Россию!» — горестно пророчествовал Достоевский, но Бог наказал нас русских глухотой и каким-то странным ослеплением. Не слышим подкрадывающейся гибели и не видим ее!
Исподтишка, таинственно, из-под полы, колено Гессена и Винавера просунуло в Государственную Думу проект о снятии черты еврейской оседлости. Рассчитывают застать и законодательство наше и общество врасплох. И что вы думаете? Весьма возможно, что предательский закон проведут и собственными руками подпишут смертный приговор России. Все это возможно потому, что элементарными ошибками полна наша история. Не одна Москва сгорела от грошовой свечки, — вся великая страна, подобно слону, поскользнувшемуся над пропастью, в состоянии погибнуть от минутной оплошности, если сложатся для этого роковые условия. Говорят: а почему же в других странах снята черта оседлости? Почему на Западе евреям дано равноправие На это я отвечу: там потому это сделано, что евреев сравнительно очень мало. Будь у нас только 60 тысяч евреев, как в Англии, или 100 тысяч, как во Франции, — может быть и у нас не было бы еврейского вопроса, хотя уже ста тысяч евреев достаточно, чтобы внести в такую архикультурную страну, как Франция, самое плачевное разложение. Там, где евреев сравнительно много, как в Австрии и Германии, все мыслящее общество уже сознает гибельную ошибку допущенного равноправия и там начинается упорная борьба с еврейским нашествием. Антисемитизм — явление новое в либеральной Европе, но обещает могучий рост. Мы собираемся дать евреям равноправие как раз, в то время, как на Западе ставится вопрос об отнятии этого равноправия. Вот почему — сказать кстати — евреи так лихорадочно хлопочут о том, чтобы им была открыта Великороссия: они чувствуют, что недалек момент, когда их погонят из всех культурных стран; как это не раз бывало в их истории, — и они подготовляют себе убежища в тех странах, которые ими еще не вполне отравлены. Не только в Европе, но даже в Америке в течение всего нескольких десятилетий, евреи сумели приобрести отвращение к себе, а местами и ненависть… «Пора проснуться народу русскому: он накануне великого несчастия, может быть самого страшного в своей истории! Не какая– нибудь шайка авантюристов, — на Россию двигается целое многомиллионное племя, самое авантюристское, какое известно в истории, самое преступное, самое тлетворное из всех! Даже нескольких десятков тысяч евреев, пропущенных по эту сторону черты оседлости, было достаточно, чтобы смутить дух народный, подорвать великую веру; опоганить совесть, ту историческую совесть, какой Россия строилась. Теперь хотят снять ограждающую плотину совсем и залить когда то «Святую Русь» наводнением враждебных, ненавидящих христианство чужеземцев!»[689]