Вернувшись в Тайбех, Насер встретил Саида Аввада, «неутомимого воина за дело мира», человека с лоснящейся залысиной, с которым я сейчас сижу в центральной части города. Аввад заново крестил Насера, и сейчас тот служит Тайбеху. Этот заново рожденный христианин присматривает за стариками и ведет истинно благочестивую жизнь. Аввад занимает большое место в сердце Насера.
Тем же утром, сидя в авторемонтной мастерской вместе с Аввадом, я слушаю рассказ о его бурной жизни и наблюдаю за его сынишкой, играющим с моим мобильником.
Аввад рассказывает, как в молодости был бунтарем. В конце 1980-х он вел борьбу против израильской армии во время первой интифады, после чего был захвачен в плен и подвергнут пыткам. Израильские солдаты сломали ему несколько костей, в том числе и в области спины, что по сей день приносит болевые страдания.
Ненависть к израильтянам была привита ему еще в семье. Будучи ребенком, при виде израильских солдат он испытывал смертельный ужас. Когда его бранила мать, она всегда приговаривала, что если он не будет ее слушаться, к ним придут евреи и заберут его. А потом Аввад решил с ними бороться.
– Когда видишь врага, его нужно уничтожить, это совершенно нормально, – причем неважно, каким способом, – заявляет он.
Когда израильские солдаты убили его близкого друга, Аввад поклялся отомстить. Он попытался убить солдата, но у него не получилось, а спустя какое-то время стало понятно, что ему придется сделать выбор: либо он остается на Западном берегу, где его посадят в тюрьму или убьют, либо он едет путешествовать.
– Ни одна из арабских стран меня бы не приняла. Только Соединенные Штаты.
Он решил предпринять путешествие по Атлантике: сначала в Детройт, затем в Калифорнию. Именно здесь он получил свое новое рождение.
– Я почувствовал, как Бог сказал мне, что я должен оставить ненависть. Я сначала не понял. Когда Бог сказал: «Прости», я крикнул: «Что, черт возьми, ты говоришь?».
Но Аввад обнаружил, что в прощении кроется сила, а не слабость. Теперь он взрастил целый приход, который, как он надеется, вдохновит жителей Тайбеха и ПА.
– Я не собираюсь менять культуру. Я хочу изменить сердца.
Он хочет убедиться в том, что я понимаю значение этой одной из его catchphrases[58], и повторяет ее вновь и вновь, чтобы я правильно записал ее на бумаге.
– Я не собираюсь менять культуру. Я хочу изменить сердца. У нас есть прекрасная возможность отождествлять себя с Иисусом, который тоже родился в оккупации. Иисус сказал: «Возлюби врага своего». Он знал, о чем говорит.
Аввад говорит о себе, что он «крепкий орешек» и появился в этом городе, чтобы оказывать помощь детям в образовании и переправлять студентов на другую сторону Атлантики на учебу. Он хочет нести палестинцам благую весть. В первую очередь, конечно же, христианам, а затем и мусульманам. Он говорит, что ему уже удалось обратить четырех мусульман, хотя в этих странах это строго запрещено. Все четверо новообращенных в настоящее время проживают в Соединенных Штатах.
Должен признать, что старался держать его от себя на солидной дистанции, прикрываясь иронией. Есть что-то нелепое в его тестостеронно-приподнятой, красноречивой манере разговора, в этих американских нотках, и если бы он попался мне где-то в Копенгагене, я инстинктивно бы стал защищаться холодностью. Но во время нашей беседы мое отношение смягчается. Он быстро понимает, что вряд ли у него получится заставить этого журналиста упасть перед Господом нашим на колени, и включает американскую сноровку, после чего с ним происходит долгожданное изменение.
Во время своей поездки я встретил множество христиан, которые уже давно отказались от идеи что-либо изменить, но только не он. Он воздвиг на свои плечи сложную задачу. У него есть миссия. Он не позволит церкви в арабском мире превратиться в музей. Церковь должна возрастать, а не уменьшаться. Если не будет миссионеров, она погибнет, – так он считает.
– На Ближнем Востоке церковь занимает оборонную позицию с седьмого века, но это нужно менять. Сам Иисус был мятежником. Он покончил с оккупацией этого региона, но сделал это мирным путем, используя силу слова, неся с собой весть о любви. Если бы Иисус и его ученики считали бы, что нужно хранить молчание, то сегодня бы мы ничего не знали о христианстве.