Биологи различают два способа, при которых коллективное поведение может быть выгодно для обеих сторон. Первый — это взаимный (реципрокный) альтруизм, когда вы помогаете тем, кто помогает вам. Такое взаимодействие теоретически может происходить между любыми двумя животными, обитающими рядом, независимо от наличия между ними родства. Но если они родственники, то второй причиной преимущества сотрудничества является семейный отбор. Кошек, которые приходятся друг другу сёстрами, объединяет половина одинаковых генов — намного более существенная пропорция, чем у двух неродственных друг другу особей. И даже если у их котят будут разные отцы, то у каждого котёнка гены будут на четверть совпадать с генами его тёти. Таким образом, если у этих котят появятся свои собственные дети (неизбежный факт жизни состоит в том, что не все из них произведут на свет потомство), то каждый котёнок будет иметь гены и матери и тёти[126]. Так как ни одна из сестёр не знает, чье потомство доживет до зрелого возраста, им приходится выхаживать оба выводка. Таким образом, гены, ответственные за сотрудничество родственных друг другу кошек, преобладают над генами, рождающими антагонизм, даже между сёстрами[127].
Взаимный альтруизм и семейный отбор — эффективные механизмы, препятствующие эгоистичному поведению, но коллективное поведение развивается только в том случае, если выгоды превышают затраты. Для первых домашних кошек изначальное преимущество жизни семейными группами заключалось в том, что изобильный источник еды (будь это грызуны, наводнившие амбары, или остатки людской пищи, или и то, и другое) можно было поделить без постоянных конфликтов. Однако размещение нескольких помётов в одном гнезде означало, что если один котёнок заболеет, то заболеют и все остальные. А это может иметь фатальный исход, как показал опыт Пикл и Домино. Когда в 1978 г. южноафриканские учёные применили вирус, чтобы истребить кошек, разорявших гнезда морских птиц на острове Марион в Индийском океане, кошки, которые сохранили обычай своих предков строить гнезда самостоятельно, по большей части выжили, а семейные группы погибли. В остальном же совместное гнездо является преимуществом, так как две матери способны надёжно защитить котят от хищников, а мать, выкармливающая котят в одиночку, должна время от времени оставлять их, чтобы найти еду, кроме того, у неё может закончиться молоко.
Две и более матери, объединившие своих котят, способны защитить их намного более эффективно, чем одна, которая вынуждена оставлять их на время охоты. Вероятно, это преимущество перевешивает увеличивающийся риск того, что болезнь может погубить весь помёт, иначе бы подобная способность к сотрудничеству никогда бы не эволюционировала. У домашних кошек, живших среди людей, похоже, всегда было два основных врага: бродячие собаки и другие кошки. Когда двадцать лет назад мы с женой и младшим сыном отдыхали в турецком поселке, к нам в апартаменты зашла беременная на позднем сроке кошка окраса калико, которую мы назвали Арикан. Исчезнув на пару дней, она вновь вернулась, сильно похудевшая и очень голодная. Мы поняли, что она собирается родить где-то поблизости. Мы нашли супермаркет, где продавался кошачий корм (кассир посмотрела на нас с явным удивлением, видимо, не ожидая от туристов подобной покупки). Покормив Арикан, мы последовали за ней, но она исчезла в одной из заброшенных фермерских построек, стоявших вдоль дороги. Потом мы кормили её каждое утро и каждый вечер, пока однажды ночью нас не разбудил жалобный плач: Арикан стояла у нас под дверью, держа мёртвого котёнка, которого явно терзали. Арикан тут же убежала и через несколько секунд появилась с ещё одним мёртвым котёнком, которого положила на пороге рядом с первым.
Одним из возможных виновников этой трагедии могла быть собака. По вечерам по посёлку действительно бродили стаи так называемых «собак не под замком», которых хозяева выпускают гулять в течение дня. Они выпрашивали еду в уличных кафе и гоняли кошек. Обнаружив кошачье гнездо, стая собак наверняка уничтожала его, хотя, возможно, и не ела котят. Тем не менее, однажды я был свидетелем того, как собака играла с мёртвым котёнком. Бывали также случаи, когда собаки истребляли кошек: в Австралии собаки динго (изначально домашние собаки, ставшие впоследствии дикими) контролировали численность популяции бродячих кошек, позволяя тем самым процветать маленьким колониям сумчатых животных[128]. И всё же, несмотря на долгую историю и репутацию главного заклятого врага кошек, собаки редко становились виновниками смерти котят.
126
Строго говоря, термин «ген» предполагает единичный участок в определённой хромосоме, а различные формы одного и того же гена называются аллелями. Мы уже обсуждали такой пример с «пятнистыми» и «полосатыми» формами гена, ответственного за полосатый окрас.
127
Скорее всего, это действительно так, хотя нам мало что известно о том, как работают такие гены, ведь почти все контакты у животных происходят между членами одной семьи. Гены программируют образование белков, но сложно представить, чтобы белок мог способствовать развитию таких крепких семейных уз. Скорее всего, здесь вовлечено множество разных генов, где каждый вносит частичку в общее целое. Например, один может снижать порог агрессии по отношению к другим кошкам, а другие позволяют распознавать характерные для членов семьи запахи за счёт изменений в дополнительной обонятельной луковице — той части мозга, которая обрабатывает информацию, поступающую через вомероназальный орган.
128
Кристофер Н. Джонсон, Джоанн Л. Исаак и Диана О. Фишер. Динго и сумчатые в Австралии // Заседания Королевского Общества. Вып. 274. 2007. С. 341—346.