Вот почему вызывает удивление факт полного совпадения основных медицинских воззрений Гиппократа с основными же положениями индийской «Аюрведы» — «науки о поддерживании жизни», написанного на санскрите древнейшего ведического[1] медицинского трактата.
Совпадают теоретические представления о четырех элементах, из которых состоит человеческое тело, о том, что болезни порождаются расстройством (потерей равновесия) между ними. Совпадает метод практического применения этих теоретических положений — лечение естественными средствами, содержащими те же самые четыре элемента и потому воздействующими наиболее эффективно. Даже гиппократовские физические методы лечения и диета имеют аналоги в индийской хатха-йоге.
Таинственная и потому легендарно-чудодейственная тибетская медицина, как оказалось, почти целиком основана на опыте медицины индийской. Она зиждется на тех же самых теоретических предпосылках о единстве природы и человеческого организма, о том, что лечить следует не симптом, даже не один заболевший орган, а весь организм в целом. А самое главное священное медицинское руководство Тибета «Сущность целебного: трактат, содержащий сокровенные наставления касательно восьми главных статей медицины», сокращенно называющийся «Чжуд-ши» («Четыре основы»), является переводом с санскрита на тибетский язык, сделанным в VIII веке индийским врачом Чандранандой вместе с переводчиком Вайрочаной.
С течением времени первоначальный текст «Чжуд-ши» подвергся некоторой переработке тибетскими учеными, приспосабливавшими опыт индийской медицины к условиям Тибета. Растениям Индии, которых не было в этой по преимуществу горной стране, были найдены аналоги, — иной раз десятки разных тибетских трав заменяли одну индийскую, и все несли ее название.
Кроме того, «Чжуд-ши» обогатился некоторыми эффективными методами и средствами лечения китайской медицины, например определением диагноза по пульсу. Были добавлены и собственные находки тибетских врачей: учение о применении в лечебных целях обезвреженных препаратов ртути, ряд растительных лекарственных средств, испытанных веками практики здешних целителей задолго до проникновения в Тибет буддизма. Все это, вместе взятое, и позволило создать оригинальную систему тибетской медицины.
Как видите, взаимопроникновение, взаимообогащение естественных медицин Европы, Древнего Востока, Азии было достаточно сильным. Так что, наверное, не будет таким уж сильным преувеличением принять нашу ведьму за наследницу и носителя тысячелетнего мирового опыта естественной медицины. И кто знает, может быть, произносимые ею заклинания не что иное, как строки утерянной поэмы Эмпедокла об античной медицине или отрывок древнейших индийских Вед, переведенные, переосмысленные и перевранные до неузнаваемости десятками, если не сотнями, поколений знахарей?
Только когда над Европой сгустился душный мрак воинствующего ханжества, когда восторжествовала серость здравого смысла невежд, провозгласивших все, чего не мог вместить их худосочный, изведенный постами и ночными бдениями мозг, противоестественным, а значит, исходящим от лукавого, когда прочитавший, да и то с грехом пополам, всего одну лишь священную книгу монах объявил себя носителем высшего разума и всемогущей воли, — только тогда была насильственно разорвана связь народов и времен в естественной медицине.
Запылали костры, на которых корчились ведьмы и знахари, епископы хвастались друг перед другом количеством — сотнями, тысячами — загубленных человеческих жизней, члены святой инквизиции обменивались опытом, какими орудиями пыток скорее всего можно добиться признания в ведовстве. На этот счет появилось даже толстенное руководство инквизиторов Инсисториса и Ширенгера «Молот ведьм». Простой же народ технические средства не уважал и верил, что распознать ведьму можно запросто, стоит лишь бросить ее в глубокую воду. Выплывет — значит, ведьма, которую и побивали до смерти специально приготовленными камнями. Утонет — ну что ж, царство ей небесное, не повинной ни в чем душе. Так жгли и топили хранителей такой огромной мудрости, такого уникального опыта, каких современной науке при всей ее сложнейшей аппаратуре никогда не достичь. Ибо опыт тот был результатом небывалого эксперимента над тысячами поколений людей: все лечебные средства, что действовали эффективно, отбирались, сохранялись и передавались потомкам.
В среде народных целителей этот многотысячелетний опыт сохранялся в наиболее чистом виде, потому что им незачем было отступать от традиционных рецептов. Ученые же лекари, мудрствуя лукаво или надеясь прославиться, вносили в них свои коррективы. Авиценна, например, говорил о своих собратьях по врачебному цеху, что они «пытались умножить или сократить его (снадобья Андромаха. — В. Г.) состав не потому, что какая-либо необходимость требовала этого или сильная причина призывала их к этому, а потому, что они хотели, чтобы упоминали их имена и чтобы от них остался такой же след, как от Андромаха».
1
Веды (в буквальном переводе с санскрита веда — «знание») — памятники древнеиндийской литературы конца 2-го — начала 1-го тысячелетия до н. э.