Рис. 4. Врожденный паттерн приветственных выражений лица у людей всего мира
Австрийский этолог Иренеус Айбль-Айбесфельдт объехал весь мир, снимая приветствующих друг друга людей скрытой камерой. Он обнаружил, что люди приветствуют друг друга издалека, улыбаясь и кивая, а если они настроены дружелюбно, то поднимают брови быстрым движением примерно за одну шестую секунды. Это пример врожденной паттерничности выражений лица. Из «Этологии» Иренеуса Айбль-Айбесфельдта (Irenaus Eibl-Eibesfeldt, Ethology, New York: Holt, Rinehart and Winston, 1970).
Подражание и маскировка
Мимикрия – еще одна форма паттерничности. В уже упоминавшейся статье об эволюции паттерничности Фостер и Кокко представили три примера: (1) хищники, которые обычно остерегаются поедать опасных желтых и черных насекомых, также обходят стороной безвредных насекомых с подобной черной и желтой окраской;[46] (2) естественные враги змей, хищники, обычно старающиеся не нападать на ядовитые виды змей, избегают также неядовитые виды, мимикрирующие под опасные;[47] (3) одноклеточные микроорганизмы E.coli (обнаруженные в кишечнике человека) замечены в движении в сторону физиологически неактивного метил-аспартата, поскольку они участвуют в переваривании физиологически активного истинного аспартата.[48] Другими словами, у этих организмов сформированы значимые ассоциации между раздражителями (зрительными, вкусовыми) и эффектом этих раздражителей (опасный, ядовитый), поскольку такие ассоциации крайне необходимы для выживания; способности формировать такие ассоциации отдается предпочтение, следовательно, ею могут воспользоваться другие организмы, чтобы вводить в заблуждение систему.
При мимикрии, как в первом примере, происходит следующее: ввиду изначальной ассоциации между (А) черными и желтыми насекомыми и (В) опасностью неопасных насекомых, по виду напоминающих опасных, хищники также начинают обходить стороной, таким образом, выживанию способствует и передается вместе с генами окраска, которая в большей мере соответствует окраске опасных видов. Второй пример иллюстрирует тот же принцип мимикрии и применения ассоциаций А-В, при котором эволюция благоприятствует тем видам неядовитых змей, которые внешне напоминают ядовитые. «И действительно, за изменением в окружении следует эволюционное отставание, открывающее путь суеверному поведению, – объясняли Фостер и Кокко, – при котором организм ассоциирует два события, некогда бывшие причинно-следственно связанными, но уже не являющиеся таковыми, например, хищник уже вымер, но его добыча по-прежнему прячется по ночам».
Третий пример с E.coli, плывущими на вкус вещества, химически родственного аспартату, поскольку изначально отдавали предпочтение последнему, имеет явные параллели с тем, как людям нравятся сахарозаменители, а также с современной проблемой избыточного веса. В естественном окружении (А) пища со сладким насыщенным вкусом прочно ассоциируется с (В) питательностью и ценностью. Следовательно, нас тянет на любую сытную сладкую пищу, и поскольку когда-то она встречалась редко, в нашем мозге не сформировалось нейронной сети, отвечающей за насыщение, – сети, которая отключала бы механизм голода, поэтому мы едим столько подобной пищи, сколько можем вместить. На другом конце вкусового спектра находится хорошо известный эффект отвращения к вкусу, обучение методом одной пробы, при котором сочетание вкуса пищи или питья с острой тошнотой и рвотой часто приводит к длительному отвращению к этой пище или питью. В моем случае это было сочетание в аспирантуре (А) избытка дешевого красного вина с (В) рвотой, продолжавшейся всю ночь, в результате чего мне на протяжении последующих десятилетий было трудно наслаждаться вкусом красных вин, в том числе и дорогих. Эволюционный смысл ясен: пищу, которая может убить вас (но не убивает), ни в коем случае не следует пробовать во второй раз, поэтому обучение методом одной пробы эволюционировало как важный способ адаптации.
Сверхнормальные раздражители
Сверхнормальные раздражители сочетают принципы мимикрии и систему СР-ВПМ-ФПД и являются еще одним примером врожденной формы паттерничности. К примеру, Нико Тинберген обнаружил, что птенцы чайки еще усерднее клюют более длинный и тонкий макет клюва, чем настоящий клюв их матери. Кроме того, он исследовал один из видов птиц, которые обычно откладывают маленькие бледно-голубые яйца в серую крапинку, и обнаружил, что может добиться, чтобы птицы предпочитали высиживать гигантские ярко-голубые яйца, испещренные черными кружочками. Это один из способов перехитрить мозг, заранее запрограммированный эволюцией на ожидание определенных паттернов; при этом способе на мозг воздействуют теми же паттернами, но в преувеличенной форме.[49]
46
С. Вернер и Х. Элке, «О функции предупреждающей окраски: черно-желтый рисунок препятствует нападению неопытных домашних кур» (S. Werner and H. Elke, “On the Function of Warning Coloration: A Black and Yellow Pattern Inhibits Prey-Attack by Naive Domestic Chicks”,
47
Д. В. Пфенниг, У. Р. Харкомб и К. С. Пфенниг, «Частотно-зависимая бейтсовская мимикрия» (D. W. Pfennig, W. R. Harcombe and K. S. Pfennig, “Frequency-Dependent Batesian Mimicry”,
48
В. Суржик и Х. С. Берг, «Рецепторная чувствительность при бактериальном хемотаксисе» (V. Sourjik and H. C. Berg, “Receptor Sensitivity in Bacterial Chemotaxis”,
49
Нико Тинберген, «Поведение животных» (Niko Tinbergen,