Глава 1
1909 год
Пароход «Филипп»6.
Было без четверти семь, когда мы садились на извозчика.
– Нина, смотри, пиши чаще, а то мы не будем знать, как вы живете.
– И нам тоже.
– А вам-то как?
– Ну, как-нибудь…
– С Богом! Трогай! Не простудитесь в дороге и не захворайте!.. – слышались голоса.
– Да уж ладно! – отозвалась я, выезжая за ворота.
Мы приехали на пароход рано и еще долго разговаривали с остающимися. Первый звонок… второй… все заторопились. Я вошла в каюту и выглянула в окно. На пристани виднелись знакомые шляпы, и через минуту к нам вошли Клаша7, Люба8, Ю. Ив. и Володя Панов.
– Ты как здесь? – изумилась я.
– Как видишь, пришел тебя провожать.
– Очень мило с твоей стороны.
– Мы не знали, что вы едете, и хотели завтра к вам в Скопино9.
– Что же делать! Да, я приеду в Казань – дней через пять.
– Поищи нас…
– Хорошо, а где остановитесь?
Я отвечала, что хорошо не знаю, и просила его писать с Клашей.
– Ну, пора отправляться, мы уже одни здесь…
Я оглянулась: мы действительно были одни.
– Ну, прощай! Как ты изменилась, – сказал он, спускаясь с лестницы.
– И ты тоже…
– О нет, я такой же… – услышала я уже снизу.
Я поспешила на трап и долго еще разговаривала со всеми – и о деле, и о разных глупостях.
– Нинушка! – вдруг крикнул Володя. – Ты мне что-нибудь привези!..
И со всех сторон посыпались разные заказы. И многих они очень рассмешили, так как заказывали, например, рюмочку, стерлядочку – как будто их нет в Вятке.
Третий свисток. Пароход отошел, и тут и там замелькали платки и высоко поднялись шляпы. Пароход дал прощальный свисток и пошел полным ходом…
Одна за другой замелькали прекрасные картины.
Вот мы поедем мимо дачи Булычёва, огибаем Симоновский остров10, вот подъезжаем под Скопино – и что же?
На горе стоит несколько человек. Мне кажется, что я ясно вижу, кто это: вот – Леночка (Юдина)11в светлом платье, вот – Екатерина Александровна (Юдина), сам Юдин (Алексей Николаевич), он – в голубой рубашке, а вот и Соня (Юдина)12. Они машут чем-то большим и белым, и мы отвечаем им… Милые, милые, ведь это для меня они вышли на межу!..
Но быстро идет пароход. Сменяются виды. Вот едем мы мимо Филейки, вот подъезжаем под мост. Какой он большой! Мужичок в красной рубашке, стоящий наверху, кажется игрушкой…
Мы – в каюте. Проехали Медяны13, Гольцы14. Ложимся спать. Нет, не спится. Качает, трясет, стучит. Спать с непривычки невозможно. У меня заболела голова, захотелось встать, выйти на воздух, но… Долго еще лежали мы все трое, чтобы не разбудить друг друга…
Наконец встали и оделись. Пароход подходил к пристани. «Орлов…»15– послышались голоса. Мы выскочили: «Это Орлов?..» – ничего не видно, кроме служб. Постояли, посмотрели и отправились в каюту, но не легли, а открыли окно и стали смотреть.
Было тихо и сначала свежо. На реке горели огоньки бакенов и яркими точками отражались в воде, сосны и ели, казалось, спокойно спали. Постепенно предрассветный туман стал подниматься от воды: потускнели огни, побледнели очертания деревьев…
Пароход тихо-тихо шел всё дальше и дальше, «а туман, как витязя кольчуга, над рекою стлался, серебрясь»… Из мутно– белого, словно пустого пространства плыли навстречу нам береговые тени, чуть-чуть, едва заметно мелькали огоньки, а пароход всё шел и шел в эту пустую мглу.
Мы легли. И еще недолго слышала я шум волн, затем заснула.
«Вот и Котельнич!»16– услышала я и, прежде чем успела опомниться, пробормотала что-то бессвязное. Через пять минут у нас уже сидела Настасья Сидоровна с внучкой, но скоро ушла, и мы поплыли снова. И снова – чудные, невиданные картины. Густой сосновый лес точно взбирается на высокие берега, из-за деревьев выглядывают маленькие домики, сползшие ели купают свои темно-зеленые ветви в светлой, прозрачной воде…
После Кукарки17мы пообедали. Потом я читала около часа Лидии Георгиевне и Ан. Кап. книгу «Царь-работник». Устала и вышла на трап.
Я стояла на корме и смотрела, как волны от парохода пузырились в глубине и быстро вспенивались; ее (пены) мелкое причудливое кружево словно наливалось и таяло в густой студенистой массе, какою казалась темная вода реки; ярко белея на фоне темных облаков, реяла чайка.
6
Пароход «Филипп» – первое пассажирское судно в пароходстве Т. Ф. Булычёва. Построен в 1874 году в Кунгуре. Первоначальное название «Филипп Булычёв» – в честь отца судовладельца, затем (1876?) переименован, стал просто «Филиппом», передав фамилию речному красавцу бельгийской постройки, а еще через двадцать лет название «Булычёв» появилось на вновь приобретенном двухэтажном пароходе. (См.: Березин Е. В. О чем рассказали имена вятских пароходов? // http://www.izbrannie-guild.ru/almanac/number/detail. php? NUMBER= number4&ELEMENT=gerzenka4_2_7)
7
Плёсская Клавдия Васильевна – вероятно, родственница со стороны матери автора, родилась в 1896 году в Вятке, окончила восемь классов Вятской Мариинской женской гимназии (далее – ВМЖГ) в 1914 году. Служила в Вятской городской библиотеке, в 1918 году арестована Вятской ГубЧК, освобождена; реабилитирована после 1991 года (?). (Дневники вятских гимназисток в собрании Кировского областного музея истории народного образования. Труды Кировского областного музея народного образования. Том V / Вступ. статья, сост., подгот. текста и примеч. Т. А. Дворецкой. – Киров, 2009. С. 107; Жертвы политического террора в СССР // http://lists.memo.ru/d26/f345.htm)
8
Возможно, Плёсская Любовь Васильевна – родственница со стороны матери автора «Дневника…»; окончила восемь классов ВМЖГ в 1915 году. (Дневники вятских гимназисток… С. 107.)
9
Скопино – деревня в окрестностях Вятки в районе Филейской слободы (село Филейское, Филейки). В Филейской слободе к началу ХХ столетия насчитывалось около 25 деревень; здесь располагались Покровская церковь (разрушена в 1940 году), Александро-Невский монастырь, основанный святым преподобным Стефаном Филейским (разрушен в 1920-х годах). Современная «Филейка» входит (как неформальное территориальное образование) в состав Октябрьского района города Кирова.
10
Симоновский остров – остров в русле Вятки (ныне Первомайский район города Кирова). Делит Вятку на два рукава – Боровскую Воложку (на западе) и Заводскую Воложку (на востоке).
11
Здесь и далее: текст, заключенный в круглые скобки и выделенный курсивом, – от редактора.
12
Юдин Алексей Николаевич (? – 1918) – художник, педагог. Родился в Вятке в семье почтальона. Работал телеграфистом. Вместе с будущим известным художником А. А. Рыловым обучался в Центральном училище технического рисования промышленника-мецената, барона Александра Людвиговича Штиглица (1814 – 1884) в Петербурге (ныне Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия имени А. Л. Штиглица), учился в Академии художеств (1893 – 1900). В 1900 году удостоен звания «художника за пейзаж». С 1909 года – член Вятского художественного кружка. Преподавал рисование в школах Петербурга / Петрограда. Умер от холеры. Юдина Екатерина Александровна (урожденная Рылова; 1868? – 1918) – художница, жена А. Н. Юдина, старшая сестра А. А. Рылова. Умерла в Петрограде – от холеры. (См.: Рылов А. А. Воспоминания. – Л., 1977. С. 12, 110.) Юдин Михаил Алексеевич (1893 – 1948) – сын А. Н. Юдина и Е. А. Юдиной, племянник А. А. Рылова, композитор. Заслуженный деятель искусств Татарской АССР (1945). В 1917 году окончил естественный факультет Петроградского университета, в 1923 году – Петроградскую консерваторию по классу композиции. В 1935 году арестован – по «процессу над ленинградскими антропософами» – и выслан на пять лет в Самару. Возвращен из ссылки досрочно. В 1941 – 1942 годах работал в творческой группе композиторов при Политуправлении Балтийского флота. Первую военную зиму (1941 – 1942 годов) провел в Ленинграде. Несмотря на исключительно трудные условия блокадной зимы, продолжал активную творческую, педагогическую и общественную работу. Весной 1942 года вместе с семьей (женой, дочерью и матерью жены) эвакуирован в Казань. Преподавал композицию в Ленинградской (в 1926 – 1942 годах, с 1938 года – профессор) и в Казанской (с 1945 года, здесь же – декан дирижерско-хорового факультета) консерваториях. Скончался в Казани.
Юдина Софья Алексеевна (1895? – 1942) – старшая дочь А. Н. Юдина и Е. А. Юдиной, племянница А. А. Рылова. Обучалась живописи (окончила живописный факультет Академии художеств, 1925) и была прекрасным художником. Работала долгое время в Эрмитаже – хранителем отдела классических коллекций. Вместе с братом Михаилом, на квартире которого жила, в 1935 году арестована – «за участие в антропософской группе» – и отправлена в ссылку в Самару. По некоторым сведениям, потом стала монахиней. Умерла в блокадном Ленинграде. Награждена медалью «За оборону Ленинграда» (1945, посмертно).
Юдина Елена Алексеевна («Елешка», «Ленуханька»; 1902 – 1942) – младшая дочь А. Н. Юдина и Е. А. Юдиной, племянница А. А. Рылова. Погибла в блокадном Ленинграде. Похоронена на Пискаревском кладбище. По данным кировского краеведа Александра Васильевича (Васильковича) Ревы (1932 – 2006), М. А. Юдин в начале 1942 года вместе с женой и дочерью на военном самолете был эвакуирован из блокадного Ленинграда в Казань. «Место в самолете выделялось и для сестер Софьи и Елены, но они уже были нетранспортабельны. У них уже не было сил…»
13
Медяны (Медяна) – пристань в 30 километрах к северо-западу от Вятки (ныне поселок Мурыгино Юрьянского района Кировской области).
15
Орлов (в 1923 – 1992 годах – Халтурин) – уездный город (районный центр) в 77 километрах к западу от Вятки (Кирова). Пристань на реке Вятке. Известен с 1459 года.
16
Котельнич – город (с 1780 года), в 124 километрах юго-западнее Вятки (Кирова) на реке Вятке. Основан в 1143 году. Пристань. Ныне административный центр Котельничского района Кировской области.
17
Кукарка – слобода (первое упоминание от 1594 года) в 137 километрах к юго-западу от города Вятки, по берегам рек – в районе узкого перешейка, разделяющего реки Вятку и Пижму, в устье реки Кукарки (народное название местности – Трехречье). Пристань. С 1918 года (официально с 1937-го) – город Советск (ныне районный центр в Кировской области).