Я им сказала, что отплачу. И отплатила! Написала афишу: «Новость! Готовится к постановке новая пьеса с участием знаменитой актрисы Лабинской-Шиловой».
Нарисовала наверху с обеих сторон две карикатурно-удивленные рожи – и повесила вместе с другими афишами в столовую. Пришли обедать: увидели, прочли, рассмеялись. Улыбнулась и Лиза, но после обеда сорвала и измяла.
Меня передернуло… Слезы обожгли глаза… Я пробормотала:
– Как это бессовестно!.. – и убежала к маме в комнату.
На новом листе под плачущей физиономией я написала: «Спектакль отложен – ввиду нервного расстройства актрисы и администрации театра».
Повесила туда же. Прочли, посмеялись… Лиза хотела было сорвать, да не дали ей. А во мне еще до сих пор ворочается злоба, и давит грудь, и бьется сердце, и лицо горит – как в огне…
Но мне вспомнилось, что страданья возвышают душу человека, очищают ее от всего грязного и порочного. И мне стало так легко – точно гора с плеч свалилась!..
Я начинаю серьезно волноваться: из Петербурга нет никакого известия. Уж не болен ли кто? Меня сильно беспокоит здоровье Леночки (Юдиной).
Ей я написала давно: числа четырнадцатого-пятнадцатого (октября), а ответа нет… Не написать ли еще раз?.. Сегодня еще не буду, но если и завтра ничего не получу, то закачу такое отчаянное письмо, что кто-нибудь, хоть Миша (Юдин), да ответит…
Странно, до этого года я как-то меньше волновалась. И не то чтобы волновалась меньше, а не показывала виду, что волнуюсь.
Это высказывается не только в ожидании писем, а и в том, как я себя веду у зубной врачихи. Мне надо было сегодня выдернуть зуб, а то противный флюс всё не проходит. И идя к ней, и уже сидя в кресле, я так долго на это не решалась, что О. Н. удивилась даже:
– Куда это ваша твердость девалась? Бывало, у меня и виду не покажет, что больно, а дома только плачет. Что это с вами сегодня сделалось?..
Я и сама не знаю, только у меня сердце сжимается при виде этих отвратительных щипцов… Все-таки – выдернули. Дергать же пришлось в два приема… Зато, когда операция кончилась, у меня даже голова вся мокрая сделалась и появилась ужасная слабость. Потом всё скоро прошло. Только как же у меня не хватило силы не показать вида, что я боюсь? Скверно…
Я всё ждала от Сони (Юдиной) письма, но не дождалась – и написала сама. Меня очень беспокоит это молчание: так и думается, что или письма не доходят (в лучшем случае), или у них кто-нибудь болен – и Соне не до того.
На этих днях пришла книжка Алексея Николаевича: «Воспитание в семье»31. Она интересна. И там есть портреты Сони, Леночки и Екатерины Александровны (Юдиных). Я видела Леночку – в нарядном платье и в богатой квартире – во сне, конечно, и теперь думаю, что (она) больна.
– Ниночка, сходи – принеси выкройку, я, право, совершенно ее не знаю…
– Хорошо! – и я пошла. Беру выкройку – и смотрю в окно. Вижу – идет Иван Павлович.
– Ну, старичок опять гулять пошел…
Так было во вторник (17 ноября) днем…
Три часа… Садимся обедать… Верхняя кухарка, Александра, приходит за дядей:
– Иван Павлович умирает…
Дядя пошел. Иван Павлович действительно умирал. Кровоизлияние в мозг не кончается хорошо… В среду (18 ноября) он умер. Какая страшная загадка – смерть!..
Папа не принес денег 20-го (ноября)32. Это – уже полгода. Тяжело…
Тетя Клавдинька сердится, тетя Аничка сосредоточенно молчит, у мамы – каждую ночь припадки сердцебиения. Все хмурятся. Скверно…
При всех надо быть веселой или хотя бы только спокойной. Но это так трудно, что я не вытерпела и как ни кусала губы, а разревелась… Ничего не поделаешь – прорвалось…
31
Неточность: книга называется «Искусство в семье» (Санкт-Петербург, издание А. С. Суворина, 192 страницы, год издания – не указан). Автор книги: художник А. Н. Юдин. Книга адресована родителям («матерям») и педагогам («воспитательницам»). В ней автор доступно и интересно излагает свои взгляды на задачи и цели искусства и эстетического воспитания, перечисляет виды художественных произведений, дает советы для развития у ребенка простейших навыков по рисованию и лепке – с проведением увлекательного исторического экскурса в Древние Египет, Грецию, Рим и Средневековую Европу.
32
По всей видимости, Е. В. А – ов страдал чрезмерным пристрастием к азартным играм: со всеми вытекающими отсюда тяжелыми последствиями для семьи, прежде всего – материальными.