В качестве органа, призванного отразить шпионаж враждебных государств и обеспечить безопасность собственных вооруженных сил и военных объектов, абвер III держал под своим контролем всю систему почтово-телеграфной связи страны. Ему была придана служба радиоперехвата, которую он использовал для обнаружения путем оперативной пеленгации местонахождения выходящих в эфир агентурных коротковолновых передатчиков разведки противника[97]. В составе абвера III имелось специальное контрразведывательное подразделение, носившее условное название «домашняя капелла», призванное вести наблюдение за сотрудниками управления разведки и контрразведки вермахта и ответственное за проведение экспертизы по делам изменников родины, связанным с разглашением военной и государственной тайны.
Вторая цель, которую абвер III не только ни на минуту не терял из виду, но и ради осуществления которой от года к году наращивал активность, — «усиленный контршпионаж» (как это именовалось в инструкциях вермахта). Данное направление работы было связано со сбором и систематизацией разведывательных сведений об организации, кадрах, формах и методах секретных служб иностранных государств, их планах вообще и антигерманских в частности. Наличие такого рода сведений должно было способствовать своевременному выявлению и обезвреживанию вражеской агентуры, стремившейся проникнуть в вермахт, на военные, военно-промышленные и другие объекты стратегического значения.
Большое внимание абвер III уделял внедрению своих людей в разведывательные центры противника с целью раскрытия их намерений, перехвата каналов связи с агентурой на территории Германии и оккупированных ею стран, продвижения в иностранные разведки дезинформации, рассчитанной на введение их в заблуждение относительно агрессивных замыслов военно-политического руководства третьего рейха. Очевидно, этим объяснялось то обстоятельство, что на отдел абвер III были возложены подготовка и контроль за использованием вымышленной или подлинной, но не имеющей большой ценности информации, которой абвер снабжал своих агентов, внедренных или внедряемых в разведывательную сеть противника. Кроме того, он принимал активное участие в создании «мощной защитной сети контрразведки» в пограничных с Советским Союзом государствах Румынии, Венгрии, Польше и Финляндии. В отдел стекалась информация об инакомыслящих офицерах и солдатах вермахта. Таким образом, круг задач, решаемых абвером III, особенно его непосредственная причастность к осуществлению карательных функций в захваченных Германией странах, сам по себе предполагал его тесное сотрудничество с СД и гестапо.
Отдел абвер III имел разветвленную структуру: он состоял из десяти групп (подотделов), дробившихся, в свою очередь, на множество подгрупп и рефератов по направлениям работы. Разграничение функций внутри абвера между его основными отделами, а также порядок их взаимодействия с другими службами «тотального шпионажа» были определены самим Гитлером.
Помимо трех основных отделов с их многочисленными ответвлениями в состав центрального аппарата абвера входили также «Центральное бюро» и «Иностранная секция», игравшие важную вспомогательную роль в обеспечении оперативной деятельности управления военной разведки. «Центральное бюро» занималось изучением экономики, внешней и внутренней политики иностранных государств на основе материалов, поступавших от германских военных, военно-воздушных и военно-морских атташе за границей, для которых бюро служило высшей инстанцией[98]. Придавая решающее значение тайным операциям, абвер в то же время для выявления военно-экономического потенциала будущего противника не упускал из виду его периодическую печать, сообщения радио и открытую литературу. «Центральное бюро» являлось в системе военной разведки вермахта тем органом, который, располагая ядром квалифицированных специалистов разного профиля, в процессе изучения общедоступных печатных изданий зарубежных стран извлекал из них сведения, позволяющие сделать важные выводы о стратегических возможностях противника и уязвимых местах его военной экономики.
Импульсом к активизации работы абвера над открытыми иностранными источниками послужил следующий любопытный случай, по праву считающийся классическим в мировой разведывательной практике. Немецкий журналист и военный эксперт Бертольд Якоб, эмигрировавший в Англию в начале 30-х годов, много писал о гитлеровской армии, перевооружение которой тогда только начиналось. Он выпустил в Лондоне книгу, в которой подробно рассказал об организации немецких вооруженных сил, охарактеризовал ее высшее военное руководство, ведущих работников генерального штаба и 168 генералов. Гитлер поручил полковнику Николаи, которого считал крупнейшим в мире авторитетом в области военного шпионажа, расследовать, из каких источников автор получил такую важную информацию, и установить имена его сообщников.
Агенту немецкой секретной службы Ваземану предложили заманить Якоба в ловушку. Выдавая себя за эмигрировавшего из фашистской Германии в Швейцарию издателя, Ваземан открыл в Базеле, недалеко от немецкой границы, книжный магазин. Затем он связался с Якобом и пригласил его посетить Швейцарию для обсуждения издательских дел. Тот приглашение принял и приехал в Базель. Во время завтрака Ваземан всыпал в бокал гостя изрядную порцию снотворного. Ничего не подозревавший журналист выпил вино и тут же заснул. Ваземан попросил официанта помочь сопроводить своего «опьяневшего» друга в ожидавший их автомобиль. Так Якоб снова оказался в Германии.
Его доставили в Берлин и отвели в кабинет, где он предстал перед самим Николаи. «Все, что опубликовано в моей книге, — заявил Якоб на допросе, — я почерпнул из газет. Основание для утверждения, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, расположенной в Нюрнберге, я извлек из сообщения, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командовавший 17-й дивизией. В ульмской газете, — продолжал Якоб, — среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назван офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где расквартирована его дивизия… » На этом допрос практически кончился. Николаи не оставалось ничего другого, как доложить Гитлеру, что все сведения о вермахте взяты Якобом из немецких газет. Последовало указание воспользоваться этим опытом.
Но этим не ограничивались функции «Центрального бюро». Оно, кроме того, выступало в роли посредника по разведывательной линии между верховным командованием вермахта и имперским министерством иностранных дел, а также органами внешних сношений армий союзных и дружественных государств, непосредственно осуществляло контакт с иностранными военными атташе, аккредитованными в Берлине.
Завершал схему структурного построения абвера другой его компонент — «Центральная секция» административный механизм, непосредственно не связанный с выполнением разведывательных функций и не имевший собственной заграничной периферии; он ведал чисто организационными, кадровыми и финансовыми вопросами. Важным структурным звеном этой секции являлась центральная картотека, насчитывавшая около 40 тысяч секретных карточек с данными, относящимися по времени к концу первой мировой войны (в них отражались сведения о лицах и учреждениях, которые хотя бы однажды были причастны, пусть даже отдаленно, к случаям шпионажа). Дополнением к ней служила центральная картотека доверенных лиц и агентуры, содержавшая в единственном экземпляре их биографические сведения, псевдонимы и подлинные имена, перечень подразделений абвера, за которыми они числились. Поскольку сведения эти относились к разряду совершенно секретных, доступ к ним был строго ограничен. На обязанности «Центральной секции» лежала также охрана зданий вермахта, и в том числе абвера.
97
В начале войны служба радиоразведки перешла в подчинение штаба оперативного руководства вермахта.
98
Согласно архивным материалам, работе аппарата военных атташе придавалось огромное значение. Известно, например, что 30 августа 1940 года Канарис провел совещание в Берлине со всеми германскими атташе, аккредитованными в иностранных государствах, чтобы ориентировать их в военной обстановке и поставить перед ними конкретные задачи по интенсивному сбору информации стратегического характера в странах их пребывания. При этом он особенно выделял роль германских военных атташе в Москве и в граничащих с СССР государствах // ЦГАОР, ф. 21, оп. 1, д. 1666, л. 163.