На следующий день Саша в сопровождении Альбера Виллеметца решает отправиться по дороге в Байонну, чтобы встретиться с представителем государства в лице супрефекта. Последний принимает их в своём рабочем кабинете, где собрались президент SNDTP (Syndicat national du théâtre privé) Робер Требор, президент Союза искусств Саша Гитри, Альбер Виллеметц, как представитель Мориса Лемана (Maurice Lehmann)[94] и Бенуа-Леона Дейча (Benoît-Léon Deutsch), директоров крупнейших парижских театров.
Это собрание преследовало только одну цель: выяснить, можно или нет вновь открыть театры Парижа в то время, когда столица оккупирована немецкими войсками?
Требор, прибывший из Бордо, где всё ещё находится правительство, сообщает им, что Альбер Лебрен, так же как Камиль Шотан () или Лаваль как один считают, что раз «перемирие подписано», то каждый должен вернуться на свой пост и дальше приносить пользу. Тем более что, по некоторым сведениям, некие лица, которых можно квалифицировать как «жульё», готовы завладеть парижскими театрами, если те не откроются в самое ближайшее время.
Поэтому на этой встрече было решено, что Саша Гитри вернётся в столицу как можно скорее, чтобы прощупать почву. Он немедленно принимает эту миссию и воспринимает её и как признание своей проницательности.
Гитри возвращается в Дакс, чтобы подготовиться к отъезду, который состоится на следующий же день. В тот же день, вскоре после обеда, Гитри было доставлено письмо. Это было «приглашение» для супругов с просьбой на следующий день посетить генерала и его офицеров «на чашечку кофе»! Кроме того, было оговорено, что эта «светская встреча» даст возможность «утрясти» некоторые необходимые детали их возвращения в Париж. Тонкий шантаж.
— Хорошо, мсьё. Но чтобы всё было ясно: я рассматриваю это приглашение как... вызов. Мне необходимо уточнить это, учитывая сложившиеся обстоятельства. И вы, пожалуйста, сообщите своему генералу, что я всё ещё не понимаю, почему именно я должен играть посланника французов, собравшихся здесь. Так что у меня нет выбора, но для меня это настоящая пытка.
Несколько театральный диалог, который, однако, не скрывает настоящего беспокойства.
Вернувшись в свои апартаменты, Саша выпаливает:
— Очень плохой, мадам Шуазель, очень плохой... несносный... этот кофе!
Женевьева, свидетельница сцены, в своих мемуарах больше ничего не пишет.
Именно в Даксе Саша определит своё поведение на ближайшие годы. В результате этой первой встречи лицом к лицу с врагом он понял, что сама по себе военная победа их не интересует. Для него очевидно — немцы хотят промыть мозги французам от их собственной культуры, для того, чтобы коварно заместить её культурой немецкой! В этом и кроется «смертельная опасность». Позже Гитри признал, что одно это «прозрение» могло заставить его принять решение вернуться в Париж.
Да, это «откровение» будет направлять поведение Гитри, подкрепляя его тремя идефикс.
Во-первых, Франция есть и должна оставаться Францией, страной просвещения, страной терпимости и свободы, уникальной в мире, потому что люди веками клали свой гений на службу родине и никогда не сдавались. Саша знает и любит историю своей страны, и считает, что слава Франции в первую очередь принадлежит писателям, учёным, художникам, артистам всех жанров, а не военным, выстроенным в ряд, как оловянные солдатики.
Затем он предвидит опасность, которая привела бы к уничтожению его страны навсегда: опасность скрытого растворения в своего рода «общем рынке» культуры, где, кроме прочего, Германия имела бы право писать и контролировать историю этой новой европейской нации, стирая большую часть французской идентичности.
Наконец, он знает, что в периоды сомнений, когда те, кто должен подавать пример, дезертируют или им «мешают», страна оказывается в руках тех, кого он называет «ублюдками», в руках неудачников и ничтожеств, которые пользуются должностями политической, но также и культурной власти, чтобы распределять места и нивелировать всё на низком, очень низком уровне.
Саша Гитри ничего этого не хочет. Франция, которая дала ему так много, этот Париж, которому он всем обязан, как сказал ему Бергсон, и который сделал его королём, так чего же он хочет — он хочет, даже если придётся быть единственным — быть достойным этого. И мы можем рискнуть провести, в этот момент повествования, сравнение между Петеном, который «пожертвовал собой ради страны», и Гитри, который тоже, по-своему и на своём месте, хочет отдать свой ум и своё влияние родине в память о тех, кто обогатил историю его любимой страны.
94
Морис Леманн (
Актёрская карьера его была короткой. Он стал одним из влиятельных директоров парижских театров двадцатого века начиная с «Шателе» (
В 1930-х годах он основал свою кинокомпанию «
Был продюсером фильмов Саша Гитри «Пастер», «Удачи!».