Первый инцидент с Сарой, если так можно выразиться, произойдёт на театральной выставке, которую Саша организовал в Токийском дворце (Palais de Tokyo) (первоначальное название — Дворец музеев современного искусства, находится в Париже на авеню президента Вильсона. — Прим. перев.) в ноябре 1941 года. Там были собраны ценные экспонаты, относящиеся к большим деятелям театра. Почётное место выставки занимала Сара Бернар, на видном месте была установлена большая фотография, на которой Саша целует руку своего милого друга.
И это ещё не всё, потому что Гитри не ограничивается полумерами, когда любит или когда ненавидит. В соседней витрине были заботливо выставлены корона Сары из пьесы «Рюи Блас», её платье из «Федры», а также портрет актрисы Рашель[98] (Rachel Félix), тоже еврейки, и их автографы.
Инцидент произошёл накануне открытия выставки. Немец, лейтенант Люхт (Lücht) (в дальнейшем он возглавит отдел цензуры), осматривал выставку. При этом присутствовал Саша. Внезапно немец замечает знаменитую фотографию. Кровь бросилась ему в голову и он потребовал удаления экспоната. Гитри сухо отказывается. Немец заставляет одного из своих людей убрать её. Затем он замечает упомянутую витрину. «Он побелел от злости», — скажет Саша. Ситуация накаляется, и Гитри, развернувшись, уходит.
Если рассматривать это упрямство Саша как акт сопротивления, значение его становится более очевидным, принимая во внимание, что в то же время во дворце Берлиц (Berlitz) открылась импозантная выставка с названием «Еврейство и Франция» («Le Juif et la France»). Ужасная площадка ненависти, предложенная группой французов, работающих в Институте изучения еврейских вопросов (IEQJ, был под присмотром Propagandastaffel) и выступающих от имени французского народа!
Гитри не изменит своего мнения и никогда не примет политику умолчания перед лицом ксенофобского и расистского поведения. В 1942 году во время антракта спектакля, который шёл в «Мадлен», одна пара попросила о встрече с ним. Саша согласился, так как ему сказали, что приехали с дочкой, которая его очень любит. Он принял их в своей гримёрной, где завязался самый банальный разговор, вплоть до того момента, когда отец упомянул о трудностях того времени, которые сократились с тех пор, как «жидов больше не стало»!
— А-а! А вы, вы француз?
— О, конечно!
— Вот как! Я в этом сомневаюсь...
— Но, Мэтр...
Входит Жанна Фюзье-Жир (Jeanne Fusier-Gir), актриса и друг Саша, которая извиняется за то, что побеспокоила их.
— О, ни на секунду! Нет, правда, Жанна! Мсьё как раз уходит.
И Гитри попрощался только с девушкой...
Так был ли Саша евреем?
Да, если верить одной из женщин ближнего круга, Арлетти, она за два года до своей кончины, во время разговора обменялась парой слов с историком Жаком Лорси и они были записаны:
«Во время Оккупации он помог многим Израэлитам. У него было много друзей евреев...
— Но не только друзья, он тоже. Говорят, что он им был, запросто. Сам Селин () называл его "грязным жидом"!
(Louis Ferdinand Destouches, 1894-1961, полный псевдоним — Луи-Фердинанд Селин, французский писатель, врач по образованию, антисемит, расист, коллаборационист и антисоветчик. — Прим. перев.).
— И всё же ничего не нашли в его генеалогии, восходящей к семнадцатому веку!
— Аж до семнадцатого! Можно остановиться и на двадцатом! У его брата Жана было больше еврейских черт, чем у него. Он был очень красив... [...]
— Так, по-вашему, он был евреем? Но с какой стороны, по матери или по отцу?
— С обеих!»
Какое отношение эти утверждения Арлетти могут иметь к собственно генеалогии?
Предполагаемое неопределённое происхождение Люсьена должно было быть хорошо известно в определённой парижской среде, чтобы слухи об этом непрерывно циркулировали задолго до Оккупации — в момент исчезновения Люсьена Гитри, в 1925 году, газета «L’Univers israélite» в своём 39-ом номере от 19 июня 1925 года пишет: «Насколько нам известно, мсьё Гитри не был потомком норманнских пиратов; его настоящее имя Вольф (Wolff), и он был израэлитского происхождения, как Ренан, Сара Бернар и несколько других великих мастеров».
Это будет постоянно произноситься и повторяться, даже после Оккупации. Так, Луи-Фердинанд Селин в письме Шарлю Дэшэ (Charles Deshayes) из Копенгагена, писал 5 мая 1949 года: «И пусть Гитри, и его геральдика всё ещё позабавят вас! О, Боже! Он, наверное, и сам не знает, откуда он происходит! В зависимости от того, был ли он у Бернаймов или у Абеца, ему приходилось менять родословную! Это хорошая шутка! Я найду вам в Париже пятьдесят человек, готовых подтвердить вам, что Гитри — это имя, украденное (и в какое время) у мушкетёра, убившего или пытавшегося убить маршала д'Анкра! У Деноэля в его вздоре есть пятьдесят историек такого порядка!» (Robert Denoël, 1902-1945, французский издатель. — Прим. перев.).
98
Элизабет Рашель (
Прекрасная трагическая актриса, её трактовка героинь трагедий Корнеля, Расина и Вольтера сделала её знаменитой и прославленной, а также вернула классическую трагедию в моду в противовес романтической драме. Она создала новый образ актрисы и женщины, была одной из самых известных женщин своего века.
Была пайщиком театра «Комеди-Франсез», затем пансионеркой.