Установив преобладание словесной памяти у допрашиваемого, нужно считаться и с дальнейшими индивидуальными различиями: одни хорошо запоминают содержание речей, имена и трудно запоминают даты, цифры, а другие, наоборот, легко запоминают цифровой материал и трудно — имена и другие виды текстов.
При допросе рекомендуется учитывать особенности памяти допрашиваемого, чтобы иметь представление, какие именно факты или какие стороны их могли сохраниться лучше в его памяти. Некоторые из особенностей легко установить. «Слушая свободный рассказ свидетеля или его ответы на вопросы, он (следователь.— И. К.) часто в состоянии определить, какой вид или какие виды памяти лучше всего развиты у допрашиваемого. Например, в некоторых случаях по свободному рассказу, по первым ответам уже можно судить, что свидетель сравнительно хорошо запомнил и описал внешность участников происшествия. Это может указывать на наличие у него хорошо развитой зрительной памяти»[118].
Следует отметить также, что сами допрашиваемые и даже близкие или знакомые обычно знают о своеобразном характере памяти. Это значит, с одной стороны, что, если, например, расхититель или спекулянт пытается прикрыться отсутствием памяти на цифры и не может припомнить цифровые данные, связанные с его преступной деятельностью, в этих случаях целесообразно допросить в качестве свидетелей его знакомых и сослуживцев для проверки правдивости этого его утверждения; с другой— добросовестному допрашиваемому можно задавать вопросы, прямо относящиеся к особенностям его памяти.
Об особенностях памяти некоторые выводы можно сделать и на основе профессии допрашиваемого. Так, у юриста или стенографистки, по-видимому, преобладает словесно-логическая память, у художника, охотника — образная.
Об особенностях памяти интересные выводы можно сделать и путем анализа самого показания. Словеснологическая память запечатлевает не только словесный, но и наглядный материал. Показания свидетелей и обвиняемых чаще всего являются продуктами в первую очередь словесной памяти, потому что, даже если допрашиваемый запечатлел интересующий следствие факт, он, как правило, словесно оформляет его еще до допроса, в разговоре о нем с другими лицами или просто обдумывая заранее, о чем его будет спрашивать следователь и что он будет отвечать на вопросы.
Установление вида памяти, на основе которого была изложена часть свободного рассказа в показаниях, может способствовать и тому, чтобы правильно наметить тактику допроса в дальнейшем и оценить результаты допроса, расхождения между показаниями разных лиц и т. д. При установлении преобладания словесно-логической памяти в рассказе нельзя требовать от допрашиваемого, например, излишней детализации описания обстановки места происшествия; описание таких деталей часто является недостоверным, но тем точнее репродуцируются, например, фразы, разговоры между разными лицами на месте происшествия.
Образная память также часто участвует в формировании показаний. В работе названного вида памяти обычно преобладают один или два анализатора. На основе этого признака различают зрительный, слуховой, двигательный и смешанный типы памяти. В повседневной практике мы часто наблюдаем, что один допрашиваемый лучше запоминает внешние черты человека, другой — голос и т. д. Но так называемые, чистые типы памяти встречаются редко.
Так, В. А. Артемов пишет: «Взрослый человек в отношении объектов окружающей обстановки имеет преимущественно зрительно-моторный тип памяти, а в отношении отвлеченных предметов — слухо-моторный»[119].
Образы, сохраненные в памяти, называются представлениями. Они относятся к прошлому опыту человека, отражают такие предметы и явления, которые им были когда-то восприняты, но в данный момент не воздействуют на его органы чувств. Представления носят наглядный характер, однако они менее ясны и отчетливы, чем восприятия. В них неравномерно отражаются признаки предмета и особенно поддерживаются те из них, которые составляют их своеобразие. Они отличаются изменчивостью и непостоянством, динамичностью.
Конечно, идеомоторные акты не имеют доказательственного значения, но тем не менее наблюдательность следователя может быть полезной и иметь тактическое значение, например, при выборе наиболее вероятной из намеченных следственных версий.