Первой жертвой этого залпа стала застрявшая на склоне «Пантера», причем именно в тот момент, когда толпа солдат огибала ее. Колоссальной силы удар реактивного снаряда начисто сорвал башню танка с его корпуса, швырнув экипаж танка прямо в массу бегущих солдат, где они сразу же исчезли под тысячами полевых ботинок. Второй снаряд взорвался прямо посреди бегущих людей, а потом и еще один – и я отвел взгляд от этой бойни и вида летящих во все стороны частей человеческих тел.
Сквозь уже порядком запылившийся смотровой прибор я мог видеть перед нами обширный выгон у околицы деревни, разбитые дома и кормовой броневой лист «Пантеры» Капо, который двигал стволом орудия влево и вправо от осевой линии главной улицы деревни, высматривая возможные очаги сопротивления. Я увидел группу советских солдат, выскользнувших из пустого проема двери справа от танка Капо, держащих в руках небольшие угловатые предметы, в которых я тут же узнал русские противотанковые мины – мне приходилось их видеть. Мой башнёр тоже увидел и узнал их – и дал очередь из спаренного с башенным орудием пулемета МГ. Красные рухнули на мощенную булыжником улицу, их тела катились по камням мостовой под ударами пулеметных пуль. Слева от меня два громадных «Королевских Тигра» прогромыхали к окраине деревеньки и остановились около живописного деревянного здания как олицетворенная мощь войны. Затем они медленно объехали всю деревню, использовав незамощенный проселок, который проходил рядом с селением через заливной луг.
Как только моя «Пантера» начала входить в селение, тут же, следуя по пятам за ней, его стала заполнять и германская пехота. Сотни наших оборванных и истощенных товарищей, сумевших спуститься сквозь ад огня на склоне, бежали, шли или брели, хромая, за «Королевскими Тиграми», тогда как другие – лучше вооруженные и явно более бдительные – осторожно продвигались вслед за нами к центру селения, внимательно осматривая фасады домов и проверяя сады в поисках спрятавшихся неприятельских солдат.
На центральной площади деревни, где остановились «Пантеры» Капо и моя, наше внимание тут же привлекла колонна русских грузовиков, у которой можно было разжиться горючим, и группа русских пленных солдат, согнанных вместе. Мы тут же приспособили их к делу, как только убедились, что грузовики заправлены бензином, а не дизельным топливом. Снабдив пленных ручными насосами, мы поручили им перекачивать драгоценное для нас топливо из бензобаков грузовиков в две оставшиеся «Пантеры».
Несколько снарядов упали и разорвались среди домов деревеньки, сорвав с них крыши и заставив сложиться стены, но обстрел явно стал терять интенсивность – русские артиллеристы, похоже, еще не сообразили, что их солдат в деревне уже нет. Когда обстрел несколько утих, гражданские жители деревни и беженцы сгрудились вокруг наших «Пантер» и стали упрашивать нас взять их с собой, увезя от окружающих красных.
– Нам предстоит прорываться сквозь Шпревальд на запад, – отвечал им Капо. – Это опаснейшая задача, и мы не можем задерживаться здесь ради вас.
Жители деревни, беженцы, солдаты и наши танки покинули деревню и двинулись к редколесью, которым начинался Шпревальд, наша цель, под первыми деревьями которого стояли два «Королевских Тигра». Вслед за нашими «Пантерами» устремилась пешком толпа в несколько сотен гражданских жителей и беженцев. Миновав «Королевских Тигров», мы стали ведущими. Местные жители оказались кстати – одна из женщин с карабином через плечо, плотно прижавшись к нашей башне, указывала нам самые широкие просеки, помогая как можно быстрее добраться до самой чащи леса.
Когда деревня, пропав из вида, осталась далеко позади, я услышал рев самолетных двигателей.
Троица красных самолетов того типа, известного как штурмовики[15], пронеслась над оставшейся за нашими спинами деревней, обстреливая ее с бреющего полета из всего бортового оружия. Я увидел, как крайние, еще видные над деревьями крыши ее домов, крытых красной черепицей, разлетелись на куски. К тому времени, когда мы заворачивали за поворот дороги и втягивались в лес, вся деревня уже окуталась непроглядным облаком дыма и пепла.
15
Это были Ил-2 (выпущено в годы войны почти 36 тысяч) либо появившиеся в конце войны Ил-10 (выпущено 462 самолета до мая 1945 г.), способные благодаря более мощному двигателю даже вести маневренный воздушный бой.