Отряд броневиков отбивался в городе, расстреляв весь боекомплект и уничтожив 1 пушку ПТО и 3 пулемета, к 19:00 отступил к мосту через Хараму. Туда же на следующий день, боясь быть окруженными, отошли и гвардейцы.
Допрос двух пленных показал, что наступление франкистов велось тремя колоннами. Первая наступала на Сьемпосуэлос, который был занят в 18:00. Атаки второй на Сан-Мартин были отбиты гвардейцами и броневиками. Третья колонна захватила населенный пункт Каса Госкис. На следующий день 11 февраля франкисты начали массовую бомбардировку Сан-Мар-тин-де-ла-Вега – не зная, что его уже окончательно покинули республиканские войска. Город был захвачен в середине дня.
Таким образом, согласно отчету Панова,[71] Франко ничего не перегруппировывал – он просто в течение недели не мог выйти к переправам и уничтожить отчаянно сопротивляющиеся республиканские войска, значительно уступавшие ему в численности. Одна из причин этого – крайняя измотанность ударной силы националистов – иностранного легиона и подразделений марокканской пехоты.[72]
Захватив Сан-Мартин-де-ла-Вега, Франко сделал все, чтобы наиболее быстро переправиться на тот берег и отыграть потерянный темп операции. Отсутствие информации об этих боях вполне объяснимо. Республиканцы за период, предоставленный им сопротивлением XXIII бригады, «гвардии асальто» и роты броневиков, не распознали этот удар франкистов как основной, а не отвлекающий, и не организовали стремительной переброски резервов.[73] Не красят эти бои и франкистское командование – имевшее значительное превосходство в качестве и количестве войск, но не реализовавшее это преимущество за нужное время.[74]
Пока на южном фланге наступления шли бои за подходы к переправам, на северном участке франкисты оттеснили республиканские войска к мостам через реку Мансанарес и вышли к железнодорожному мосту через Хараму близ селения Пиндоке. В ночь на 11 февраля они, пользуясь головотяпством охранявших мост французских интербригадовцев,[75] без единого выстрела, только ножами, сняли караулы и взяли мост под свой контроль.[76]
С утра началась активная переправа через реку. Рядом саперы строили еще один понтонный мост. Первым делом франкисты быстрым рывком вышли на гору Похарес и прилегающий кряж и организовали там оборону, подтянув успевшую переправиться артиллерию, и, возможно, некоторое количество итальянских танков «Ансальдо».
Переправу у Похарес и транспортный узел Арганда, ключевое звено обороны Мадрида, разделяют порядка семи километров качественного шоссе. Республиканскому командованию надо было действовать быстро и решительно, постаравшись сбросить франкистов с захваченного плацдарма, прежде чем они успеют на нем закрепиться. Уже в 10:00 на место прибыли главный советник при Центральном фронте Горев и советник Купер (Г. И. Кулик).[77] Была организована оборона на новых рубежах и попытки контратак образовавшегося плацдарма. На ближайшие подступы к мосту была выведена XII интербригада во главе с генералом Лукачем.[78] XI интербригада должна была оседлать горный кряж напротив горы Похарес и сбросить с него группу прикрытия плацдарма.
Проблема была в том, что на месте был только польский «батальон Домбровского»,[79] а местоположение XI интернациональной бригады было точно не известно. В 9:30 11 февраля по тревоге были подняты второй и третий батальоны танковой бригады и брошены в направление Харамских переправ. Второй танковый батальон во главе с комбатом М. П. Петровым[80] был отправлен в Арганду. Третий танковый батальон во главе с комбатом Иустином Федоровичем Урбаном отправлялся в Мората-де-Тахунья.[81]
Майору Петрову было приказано в 13:00 явиться в штаб группы и поступить в распоряжение советника полковника Горева.[82] Приехав в штаб в положенное время, он Горева не застал, так как тот пытался собрать и организовать имеющиеся силы. Атмосфера в штабе была предельно взвинчена. Командир XII интербригады Лукач потребовал от Петрова сразу с ходу атаковать переправу у моста Похарес. Когда последний отказался, мотивируя тем, что Лукач ему не начальник, от кого он и хочет получить непосредственный приказ, Лукач «набрался храбрости выгнать комбата из штаба».[83] В этот момент в штаб позвонил Горев и потребовал, чтобы Петрова задержали в штабе до его приезда и личного приказа танкам на наступление. Появившись в штабе вместе с Купером, Горев фактически продублировал решение Лукача:«XI бригада действует левее вас, имея задачу сбить противника с горного массива и захватить гору Похарес. Вдоль долины западного берега реки наступает бригада Лукача, имея задачей захватить железнодорожный мост, отрезав противника от переправы. Ваша задача – танковому батальону уничтожить противника, действуя совместно с XIи XII бригадами».[84]
72
Возможна и другая (правда, ничем ни подкрепленная) версия – что Франко до последнего раздумывал о направлении главного удара и не вводил ударные силы в бой. Однако ее признание порождает еще большее количество вопросов и недопониманий.
73
Вина республиканского командования не слишком велика. С захваченного им пятачка Варела мог спокойно переносить удар с одного направления на другое, кардинально меняя цели своих ударов. Их отражения требовало от республиканского командования значительных перебросок войсками и перекрывания не одного, а сразу нескольких направлений.
74
Возможны две версии действия франкистского командования.
По первой, оно с самого начала рассматривало направление на Мансанарес как главное, а наступление на Сан-Мартин-де-ла-Вега как обеспечение флагов операции и только 8.02.1937, столкнувшись с упорной обороной, поменяло направление главного удара на новое.
По второй, наступление в излучине Мансанарес было фланговым и должно было прикрыть удар на мосты через Хараму (реальное течение событий). Но в любом случае надо признать значительную потерю темпа операции, который и привел в дальнейшем к ее полному провалу.
75
Батальон им. А. Марти XII интербригады. Это батальон вместе с 7 танками за предыдущий день выдержал несколько атак франкистов, пытавшихся отбросить его с небольшого плацдарма к мосту.
В ходе этих боев два танка были брошены своими экипажами (испанскими) целыми и перешли под контроль националистов, воюя впоследствии в составе их подразделений. Французы же очистили занимаемый ими плацдарм и были без смены оставлены охранять мост.
77
Кулик Г. И. (1890–1950) – комкор (впоследствии маршал. В 1926–1930 гг. и в 1937–1941 гг. – начальник артиллерийского управления РККА (1939 года – ГАУ). Во время Великой Отечественной войны трижды снимался с должности и понижался в звании.
В 1947 году арестован, в 1950 году расстрелян, в 1956 году реабилитирован с восстановлением маршальского звания. Взято из: Гражданская война в Испании… С. 458.
79
80
Петров Михаил Петрович. С 1935 г. – майор, с 1937 г. – комбриг, с 4.06.1940. – генерал-майор. Герой Советского Союза. Родился 3.01.1898 в д. Золустежье ныне Лужского района Ленинградской обл. Участник революции и Гражданской войны. В Красной Гвардии с марта 1917 г. – командир отделения 2-го Петроградского красногвардейского отряда. В РККА с 1918 г. В 1923–25 гг. курсант пехотной школы в Тамбове и Закавказской политической школы.
В 1932 г. окончил Ленинградские БТКУКС, а затем командовал учебным батальоном 1-й механизированной бригады. Участник Освободительного похода в Западную Белоруссию в сентябре-октябре 1939 г. – командир 15-го танкового корпуса. В 1940 г. инспектор АБТВ ЗапОВО. В 1941 г. окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. Командир 17-го механизированного корпуса (11.03.1941–11.08.1941). Осенью 1941 г. (16.08–13.10.1941) командующий группой войск Западного фронта и 50-й армией, попавшей в окружение в р-не г. Хвастовичи. Был тяжело ранен и умер от гангрены. По другим данным погиб 10.10.1941 у д. Голынка при выходе из окружения. Похоронен в Брянске. Информация взята с сайта http://mechcorps.rkka.ru.