…Итак, я вас предупредил. Оно – то, что есть. Не более и не менее. Или каким должно было стать. Можете, конечно, называть это «романом» – так привычнее. Или «незаписанными пластинками» – так круче. Или «не очень чистым потоком сознания» – так умнее. Или «бредом торчка» – так спокойнее. Некоторые сокрушенно покрутят головой: всё Запад, мол, 3апад… Некоторые всё простят гению: они к этому готовы. Некоторым между строк откроется нечто за пределами всякого выражения – пусть их…
Не забывайте только, что «мы можем учиться друг у друга» вообще-то. И еще: «Дело не в том что не бывает Воспринимальца для чего угодно написанного или представленного от первого лица – просто Второго лица не бывает»…
Ну, а теперь – удачи вам. Может быть, у вас хватит силы духа на то, что называется «Тарантулом».
Здесь упокоен тарантул
От американского издателя
Осенью 1966 года мы должны были опубликовать «первую книгу» Боба Дилана. Остальные издатели нам завидовали. «Этого вы продадите целую кучу», – говорили они, толком и не зная, что это такое, если не считать того, что оно написано Бобом Диланом. По тем временам – магическое имя. «А к тому же смотрите, сколько продали книг Джона Леннона. Так у вас будет вдвое больше – а может, и втрое». Содержание не имело никакого значения.
Боб время от времени заходил в издательство. В те поры ему было трудно перемещаться средь бела дня даже к нашему старому зданию на углу 12-й улицы и Пятой авеню – великолепному сооружению с мраморной лестницей и толстыми стенами, увешанными портретами и фотографиями людей ранга У. Б. Йейтса: мы напечатали и первую книгу Йейтса – да все его книги, вообще-то.
Однажды, когда Боб к нам заявился, секретарша за большим дубовым столом решила, что он ей не нравится, и стала звонить наверх, чтобы узнать, можно ли его впустить. Тогда это казалось забавным, потому что существовало крайне мало мест, где он не оказывался желанным гостем. Бывало, войдет, а люди начинают пялиться, пятиться и перешептываться. Думали, нехорошо на него эдак напирать. Они все равно не очень четко себе представляли, что́ ему говорить.
Мы говорили о его книге, о том, какие надежды он на нее возлагает, и о том, как она должна, по его представлению, выглядеть. И как он ее назовет. Знали только, что «работа идет», что это будет первая книга молодого композитора, робкого парня, который быстро стал известным, иногда писал стихи и странно воздействовал на многих из нас.
Мы не были вполне уверены, что нам с этой книги – кроме денег, конечно. Не знали, что собирается с ней делать сам Боб. Знали только, что хорошие издатели дают авторам шанс нагнать самих себя. Роберт Лоуэлл говорил: «на свой страх и риск вдоль по лезвию бритвы»[1], – и мы думали, что Боб занимается чем-то подобным.
Мы разработали оформление книги, которое нам самим понравилось. Бобу оно тоже понравилось, и мы отправили его в набор. Еще мы наделали значков и сумок с портретом Боба и словом «Тарантул». Хотели привлечь всеобщее внимание к тому факту, что книга выходит в свет. Хотели помочь «Лайфу», «Луку», «Нью-Йорк Таймз», «Тайму», «Ньюзуику» и всем остальным, кто говорил о Бобе. Мы доставили ему гранки, чтобы он мог в последний раз хорошенько посмотреть на книгу, прежде чем мы ее напечатаем, переплетем и начнем выполнять заказы, что нам поступили.
1
Строка из стихотворения американского поэта Роберта Лоуэлла (1917–1977) «Сказать о горе том, что в браке есть» (1959).