Он забыл обо всем: кто такая его случайная подруга, почему он пошел за ней, забыл старый грязный дом и спальню, от которой его едва не стошнило. Воистину эта женщина в любовном пылу забрала у него душу и переселила в свое тело; сумела довести его чувства, давно уже неподатливые на хмель любовного напитка, до исступления, до сумасшествия. Переполнила таким упоением, что в какой-то миг Робер де Тресиньи, скептик, циник, обходившийся без любви, возомнил, будто торгующая своим телом девка на миг воспылала к нему безудержной страстью. Да, Робер де Тресиньи, человек стальной закалки, не хуже, чем его святой покровитель Робер Ловлас, поверил, что стал капризом, случайной прихотью шлюхи: ведь не могла же она со всеми себя так расходовать — сгорела бы вмиг! Целых две минуты этот сильный, во всем изверившийся человек верил в любовь! Но, распалив тщеславие пылом чувственности, столь же всесильным, как любовь, куртизанка не смогла помешать сомнению, и оно прокралась меж ласками и остудило тщеславие.
Тайный голос из глубин сердца подсказал Роберу де Тресиньи: «Не тебя она любит в тебе!» И когда красавица вновь прильнула к нему страстной пантерой, он убедился: она не с ним, она погружена в себя и самозабвенно вглядывается в браслет, украшающий ее левую руку. Де Тресиньи различил на браслете портрет мужчины. Расслышав среди страстных воплей вакханки несколько слов на непонятном ему испанском языке, он понял: они обращены к портрету. И тогда ему пришла в голову мысль — он замещает другого и здесь потому, что другого здесь нет. Случай не редкий при наших постыдных нравах: вожделеющие безумцы, лишенные возможности обладать желанным, ищут заместителя, надеясь дополнить сходство распаленным и порочным воображением. Мысль, надо сказать, обидная и сильно рассердившая де Тресиньи. Неуместная ревность, оскорбленное самолюбие привели его в ярость. Не владея собой, в порыве гнева он грубо схватил левую руку красотки, желая рассмотреть браслет, на который она посмела смотреть так пламенно, тогда как вся целиком должна была принадлежать ему, Тресиньи!
— Покажи портрет! — потребовал он тоном еще более грубым, чем его руки.
Она поняла, что в нем заговорила ревность, и спросила без тени самодовольства:
— Ревнуешь? Гулящую?
Вот только вместо «гулящей» она, к величайшему изумлению де Тресиньи, употребила слово гораздо более оскорбительное, каким пользуется уличный сброд, желая смешать с грязью.
— Смотри, если хочешь посмотреть, — прибавила она.
И поднесла к его глазам безупречно прекрасную руку, еще влажную, покрытую бисеринками пота — памятью о наслаждении, которое они только что завоевали.
Де Тресиньи увидел портрет мужчины, некрасивого, тщедушного, с оливковым цветом лица и пронзительными черными глазами, очень сумрачного, но не без благородства, который мог бы быть и бандитом, и испанским грандом. Этот был грандом, на шее у него висел орден Золотого руна [140].
— Где ты его взяла? — спросил де Тресиньи и подумал: «Сейчас начнет врать. Неизбежная слезливая история о первой любви и коварном совратителе. В общем, все, что обычно говорят подобные девушки».
— Я? Взяла? — сердито переспросила она. — Он мне его подарил! — И прибавила по-испански: — Por Dios! [141]
— Кто он? Твой любовник? — продолжал спрашивать де Тресиньи. — Ты его обманула, он прогнал тебя и ты оказалась на панели?
— Он мне не любовник, — ответила она ледяным тоном, давая понять, как оскорбительно для нее подобное предположение.
— Сейчас, может быть, и не любовник, — усмехнулся де Тресиньи, — но ты любишь его до сих пор, я видел, как ты только что на него смотрела.
Губы женщины искривила презрительная усмешка.
— Значит, ты ничего не смыслишь ни в любви, ни в ненависти! — ответила она. — Любить его? Да я им брезгую! Это мой муж!
— Муж?
— Да, муж, — кивнула она. — Самый знатный сеньор Испании, герцог в третьем поколении, маркиз в четвертом, граф в пятом, гранд, обладающий несколькими грандствами, кавалер ордена Золотого руна. Я — герцогиня д’Аркос де Сьерра-Леоне.
Де Тресиньи, ошеломленный невероятным признанием, ни на секунду не усомнился в его правдивости. Да, эта женщина говорила правду. Он узнал ее еще на бульваре. Поразившее его сходство подтвердилось.
Он встречался с ней, и не так уж давно! Несколько лет тому назад он принимал морские ванны в Сен-Жан-де-Люз. Как раз тогда в этом крошечном городке на французском побережье собралась вся испанская знать. И не случайно, городок находится так близко от Испании, что влюбленные в свой полуостров испанцы, приезжая туда, чувствуют себя как дома и не винят за измену родине. Герцогиня де Сьерра-Леоне все лето провела в городке, испанском по своему облику, нравам, характеру и историческому прошлому. В Сен-Жан-де-Люз праздновал свадьбу Людовик XIV [142], единственный, отметим в скобках, французский король, походивший на королей испанских. И здесь же, потерпев крушение в блестящей карьере и впав в немилость у короля Филиппа V, обрела приют принцесса дез Юрсен [143]. О герцогине де Сьерра-Леоне говорили, что она проводит здесь медовый месяц, сочетавшись браком с самым знатным и самым богатым вельможей Испании. Когда де Тресиньи приехал в городок рыбаков, подаривший миру самых свирепых флибустьеров, герцогиня уже жила там, и жила с той несказанной роскошью, какой, пожалуй, не видели в этих местах со времен Людовика XIV. Мало того, красотой она затмила не знающих соперниц басконок, стройных, как античные канефоры [144], с сине-зелеными светлыми глазами. Робера де Тресиньи благодаря знатности и богатству принимали повсюду, во всех кругах общества. Привлеченный красотой герцогини, он захотел познакомиться и с ней. Однако в ближайший круг герцогини, где она безраздельно царила, французы, проводившие сезон на морском побережье, вхожи не были. Он видел ее лишь издалека — на побережье, в дюнах или в церкви. Герцогиня уехала, а де Тресиньи ей так и не представили, и она осталась у него в памяти метеором, тем более ослепительным, что, промелькнув, он больше никогда не появится на горизонте. Молодой человек объездил потом всю Грецию, часть Азии, но ни одна самая восхитительная красавица тех краев, где так ценят красоту и не мыслят без нее даже рая, не стерла сияющего образа знатной дамы.
И вот сегодня волей причудливого, таинственного случая герцогиня, которой он так недолго и так издалека восхищался, вдруг вернулась в его жизнь, причем самым невероятным путем! Она занималась позорным ремеслом, и он купил ее! Он только что обладал ею. Она стала проституткой, проституткой самого низкого пошиба, потому что и у бесчестья есть своя иерархия… Великолепная герцогиня де Сьерра-Леоне, о которой он мечтал и в которую, быть может, был даже влюблен (от мечты до влюбленности в нашей душе один шаг), стала… — да может ли быть такое? — парижской гулящей девкой!!! Она только что извивалась в его объятьях, как вчера, возможно, извивалась в объятьях другого — такого же первого встречного, как он сам, — а завтра будет извиваться в объятьях третьего. Или, кто знает, возможно, уже через час! Ужасающее открытие оледенило ум и сердце де Тресиньи. Мужчина, минуту назад охваченный огнем, и таким неистовым, что ему казалось, будто вся комната вокруг него полыхает, протрезвел, оцепенел, почувствовал себя раздавленным. Уверенность, что перед ним в самом деле герцогиня де Сьерра-Леоне, не оживила его чувства, мгновенно погасшие, будто задутая свеча, ему не захотелось с еще большей жадностью приникнуть губами к огненному источнику, из которого он только что пил с такой ненасытностью. Назвав свое имя, герцогиня уничтожила куртизанку. Де Тресиньи видел перед собой только герцогиню, но — боже мой! — в каком виде! Запачканную, оскверненную, опозоренную, упавшую с высоты большей, чем Левкадская скала [145], прямо в море вонючей и отвратительной грязи, выбраться из которой уже не было никакой возможности.
142
Людовик XIV (1638–1715) 9 июня 1660 г. женился на Марии Терезии Испанской (1638–1683).
143
Принцесса дез Юрсен (1642–1722) после воцарения Бурбонов в Испании принимала активное участие в политической жизни при испанском дворе, в 1714 г. впала в немилость и была выслана во Францию.
144
Канефоры
145
Левкада — остров в Ионическом море; в античности было поверье, что с его скал бросались в морские волны несчастные влюбленные.