Инес. Герцогиня! Взгляните на мой аравийский жасмин.
Герцогиня (Эстевану). Как можно скорее! Хорошо?
КАРТИНА ВТОРАЯ
Одна из нижних зал в замке.
Мендо (один). Даже в учтивости богатых людей есть что-то дерзкое. Эта герцогиня издевалась над нами, а дон Эстеван только на нее и смотрел, а не на жену. Ах, боюсь, раскается Инес в том, что пошла за важного барина!
Входит Инес.
Инес. Наконец-то она уехала. По правде говоря, я о ней скучать не буду.
Мендо. Твой муж поехал ее проводить?
Инес. Да, до апельсиновой рощицы. Я тоже хотела поехать на своей белой лошадке, но он не позволил. Знаешь, я очень беспокоюсь за него.
Мендо. А что?
Инес. Он взял с собой пистолеты... Но ведь у нас тут нет разбойников.
Мендо. Может, это... для спокойствия герцогини.
Инес. Разве ей грозит какая-нибудь опасность?
Мендо. Надеюсь, не грозит.
Инес. А вдруг ее схватят?..
Мендо. Ну, из Бадахоса сюда не скоро доберешься.
Инес. Ах, навлечет на него беду эта женщина, что навязывает духовников королям! Да, отец, она хотела, чтобы король взял ее духовника. Она сама рассказывала целую историю, только я в ней ничего не поняла. Господи боже! И зачем мой муж пустил ее к себе в дом?
Мендо. Он не мог поступить иначе. Они ведь когда-то были дружны.
Инес. К несчастью! (Слышен стук.) Кто-то стучит в ворота. Может, он уже вернулся?
Входят коррехидор и множество вооруженных альгуасилов.
Коррехидор. Salutem omnibus![16] Вот и мы, но уж на этот раз во всеоружии. Над правосудием не смеются. Весело смеется тот, кто смеется последний. Посмотрим, кто будет платить за разбитые горшки.
Инес. Что вам угодно, сударь?.. Зачем вы к нам пожаловали?
Коррехидор. Только затем, чтобы арестовать дона Эстевана, сеньора де Мендоса, и донью Серафину, герцогиню де Монтальван.
Мендо. Что вы говорите, сударь? Этого не может быть!
Коррехидор. А это уж позвольте мне знать. Я исполняю свой долг. Главное — не сметь сопротивляться! Иначе я тут все предам огню и мечу.
Инес. Сударь!.. Герцогиня... уехала... а мой муж... тоже уехал...
Коррехидор. Рассказывайте! Нас не проведешь! Через ворота никто не выезжал. Значит, сорока еще в гнезде. (Двум альгуасилам.) Никого не выпускать! (Другим.) А вы следуйте за мной!
Коррехидор и альгуасилы уходят во внутренние покои.
Инес. Говорила я: погубит его герцогиня! Пресвятая дева! Смилуйся над нами!
Мендо. Успокойся! Богатый человек всегда вывернется.
Инес. Но где он? Когда я с ним увижусь?
Мендо. Дай бог, чтоб он скоро вернулся!
Инес. Ты говоришь так, словно не очень на это надеешься.
Мендо. Я?.. Нет, я надеюсь... Он скоро вернется.
Инес. Что-то есть у тебя на уме, только ты не решаешься мне сказать. Да, ты или знаешь, или предполагаешь что-то страшное.
Мендо. Дитя мое, ты ошибаешься! Пойди к себе, дочка. Нам остается только молиться богу, чтобы он сохранил тебе мужа.
Инес. Ты пугаешь меня! Сердце мое чует недоброе.
Мендо. Пойдем наверх. Что нам тут делать?
Мендо и Инес уходят.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Эльвас. Постоялый двор.
За столом сидят и пьют хозяин, португальские солдаты и горожане.
Хозяин (со стаканом в руке, встает). За здоровье Жоана де Браганса, короля Португальского!
Все. За здоровье Жоана де Браганса!
Хозяин. Это, черт возьми, настоящий португалец, добрый король, душа-человек. Такой-то нам и нужен. Это не испанец с постной рожей, выкачивающий из нас дублоны.
Солдат. Пусть попробуют вернуться! Мы их примем так, что не обрадуются.
Хозяин. Слыхали новость, господа? Когда дон Родриго де Саа и Фернадо Менесес вышвырнули из дворца в окно Васконсельоса, как думаете, что случилось?
Горожанин. Он разбился о мостовую.
Хозяин. Нет, народу явился огромный призрак и громовым голосом крикнул: «К оружию, португальцы! Испанскому игу конец!» Кто ж бы это был по-вашему?
Солдат. Ясно, кто! Не кто иной, как король Себастьян[17].
Хозяин. Он самый... Сказав эти слова, призрак рассыпался в воздухе с таким треском... точно разом выпалили из десяти тысяч пушек. Все это истинная правда: я слыхал про это от своей сестры, а она была в церкви, когда Васконсельос вылетел из окна.
Солдат. Ничего в этом нет удивительного. Всем известно, что король Себастьян не убит. Вот послушайте. Стоял я как-то ночью на часах. Темно было, как в печке, моросил дождь. Я раздувал фитиль своей аркебузы, как вдруг мимо самого моего носа прошел большой белый призрак, вооруженный с ног до головы и в короне. Идет и тяжело вздыхает. Я, братцы, живых людей не боюсь, а как увижу привидение, так сразу душа в пятки. Повалился я на землю и прочитал молитву против духов...
Хозяин. Я тоже такую молитву знаю — очень помогает.
Горожанин. Это кто жалует к нам?
Хозяин. Это, господа, хороший человек, обходительный молодой португалец дон Сесар де Бельмонте. Он командует войском, осадившим Авис.
Входит дон Сесар. Все встают.
Дон Сесар. Здравствуйте, друзья мои, здравствуйте!
Хозяин. Для моего заведения высокая честь...
Дон Сесар. Ему сейчас будет оказана еще большая честь. Я поджидаю здесь даму, бежавшую из Кастилии, — там ее преследовали как друга Португалии.
Хозяин. Все, что есть у нас лучшего, к ее услугам.
Дон Сесар. Она, вероятно, скоро приедет.
Хозяин. Осмелюсь спросить, ваша светлость, как наши дела?
Дон Сесар. Все идет прекрасно, друг Бонифас. Испанские гарнизоны отовсюду бегут во все лопатки. Население везде с восторгом присягает Жоану де Браганса.
Хозяин. Ах, как хорошо!
Дон Сесар. Только на башнях Ависа еще развевается испанский флаг. Но вскоре мы водрузим и на них португальские кинесы[18].
Хозяин. Я сам, если нужно, с вертелом в руке пойду брать приступом башни. Насадить бы мне на него столько же испанцев, сколько торчало на нем индюков!..
Входят герцогиня в шарфе фамильных цветов королевского дома Браганса и дон Эстеван.
Герцогиня. Привет стране-спасительнице! Привет Португалии! Да здравствует Жоан де Браганса! Ах, дон Сесар!
Дон Сесар. Какое для меня счастье, донья Серафина, видеть вас в безопасности на португальской земле!
Герцогиня. Да, теперь я спасена. (Вполголоса разговаривает с ним.)
Дон Эстеван остается в глубине сцены; вид у него слегка растерянный.
(Громко.) Дон Сесар! Позвольте вам представить моего спасителя дона Эстевана де Мендоса. Барон! Разрешите представить вам дона Сесара де Бельмонте.
Дон Эстеван и дон Сесар холодно кланяются друг другу.
17
Намек на народное поверье, распространенное в Португалии. Многие верят, что король Себастьян (погибший в Африке) на самом деле не умер и является своим подданным при необычайных обстоятельствах. Последний раз он, кажется, являлся в то время, когда Лисабон был занят французами (1808—1809 гг.). (